— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказала я.
— Лучше бы он нравился Ричарду, — вздохнул Рафаэль.
— Ты тоже пытался его уговорить казнить Джейкоба?
— Я знал, что ты поймешь как проблему, так и необходимое решение, Анита.
— Я-то понимаю. Лучше бы Ричард понимал.
— Да, — сказал Рафаэль, — да. Джейкоб — далеко не Ричард, но у него есть качества, которые я желал бы передать Ричарду, если бы мог.
— И я тоже.
— Сегодня у тебя дома, как до конца стемнеет.
— Я буду. И, Рафаэль...
— Да?
— Спасибо тебе.
— Благодарности не нужны. Крысолюды у тебя в долгу, а долги мы платим.
— И это даст тебе возможность создать угрозу Джейкобу и его сторонникам, не делая ничего такого, что могло бы развязать войну, — сказала я.
— Я уже сказал, Анита, ты понимаешь то, чего не понимает Ричард. До вечера.
— До вечера.
Он повесил трубку, я закрыла телефон. Джейсон уже нависал над моим плечом.
— Так я слышал, что Рафаэль и его крысолюды будут сегодня в лупанарий на твоей стороне?
— Ты побежишь настучишь Ричарду? — Я заглянула ему в лицо. Нас разделяли несколько дюймов.
— Нет.
Я выкатила глаза.
— Если Ричард не спросит конкретно: «Будет ли сегодня присутствовать Рафаэль в качестве союзника Аниты?» — я не обязан отвечать. А добровольно стучать я не побегу.
— Это как-то сильно обрезает твой обет повиновения, не находишь?
— Я верен Ричарду. А если с тобой сегодня будут крысы, это Ричарду на пользу, а не во вред.
Я кивнула:
— Иногда приходится скрывать что-то от Ричарда для его же пользы.
— К сожалению, — вздохнул Джейсон.
Я отдала телефон Натэниелу, который положил его на пол среди моих вещей. Я глянула на часы. Десять утра, мы уже проспали часов шесть с небольшим. Пора начинать день. Урра! Еще несколько часов до пробуждения Жан-Клода.
Я завернулась в одеяло. Натэниел перевернулся набок, рука лежит поперек моего живота, одна нога переплетена с моими. Вторая его любимая поза для сна, хотя мне часто приходилось его отодвигать, чтобы заснуть самой. Но сейчас я не спала, а думала, так что все путем.
Он потерся щекой о мое плечо, и слабое движение нижней части торса прижало его ко мне. Под шелковыми шортами он был стоячий и твердый. Утро, он мужчина, так что это нормально. Обычно я бы не обратила внимания — то, чего стараешься не замечать, но сегодня... сегодня от этого ощущения у меня внизу живота свернулся спазм. Голод пробежал как огонь, сквозь меня, поверх, внутрь.
Натэниел застыл неподвижно.
Джейсон сел, потирая голые плечи:
— Что это было?
Я пыталась не шевелиться, не дышать, замереть, как Натэниел. Я пыталась думать о чем-нибудь другом, не о тепле его тела, прижатого к моему. Не ощущать упершейся в меня готовой твердости из-под атласа спортивных шортов. Схватив простыню, я одним движением сорвала ее с нас обоих и смотрела вдоль его тела, наших тел, стиснутых вместе. Шорты облегали его сзади, как вторая кожа.