Артур глубоко вздохнул, потом произнес с нарочитым спокойствием:
- Я отказываюсь. Если Богиня желает, чтоб этот меч вернулся к ней, она сама заберет его у меня. - Затем его голос смягчился. - Милая моя сестра, прошу, не надо ссориться со мной из-за богов, которых мы почитаем. Ты ведь сама говорила мне, что все боги суть единый Бог.
"Он так никогда и не поймет, что неправильного в его речах, - с отчаяньем подумала Моргейна. - И все же он воззвал к Богине, сказав, что та сама заберет у него меч, если пожелает. Что ж, да будет так. Быть может, Владычица, я стану твоею рукой".
Моргейна на миг склонила голову и произнесла:
- В таком случае, я полагаюсь на волю Богини - пусть она распорядится своим мечом.
"И когда она это исполнит, Артур, ты пожалеешь, что не согласился иметь дело со мной..."
И, отступив, Моргейна села рядом с Гвенвифар. Артур же подозвал к себе Гвидиона.
- Сэр Мордред, - сказал король, - я принял бы тебя в число своих соратников в любой момент - стоило тебе лишь попросить. Я бы сделал это и ради Моргейны, и ради себя самого - тебе вовсе не нужно было добиваться рыцарского звания хитростью.
- Я подумал, что, если ты сделаешь меня рыцарем, не имея подобного повода, - сказал Гвидион, - могут пойти нежелательные разговоры, сэр. Так простишь ли ты мне эту хитрость?
- Если Ланселет простил тебя, то и мне нет причин на тебя сердиться, сказал Артур. - А раз он богато одарил тебя, то мне кажется, что он не держит на тебя зла. Я очень бы хотел, чтоб это было в моей власти, объявить тебя своим сыном, Мордред. Я всего лишь несколько лет назад узнал о твоем существовании - Моргейна ничего мне не рассказала. Думаю, ты и сам знаешь, что для священников и епископов само твое существование - знак чего-то нечестивого.
- А ты тоже в это веришь, сэр? Артур взглянул сыну в глаза.
- О, иногда я верю в одно, а иногда в другое - как и все люди. Сейчас не имеет значения, во что я верю. Дела обстоят так: я не могу признать тебя перед всеми, хотя всякий мужчина, не говоря уж о бездетном короле, гордился бы таким сыном, как ты. Но мой трон унаследует Галахад.
- Если будет жив, - заметил Гвидион и, заметив потрясенный взгляд Артура, невозмутимо добавил: - Нет, сэр, я не грожу ему. Если хочешь, я поклянусь чем угодно - крестом, дубом, Священным источником или змеями, которых ношу, - он протянул руки вперед, - и которых до меня носил ты: да пошлет ко мне Богиня таких же змей, но живых, чтобы они отняли мою жизнь, если я когда-либо подниму руку на своего кузена Галахада. Но я видел это. Он умрет - умрет с честью, ради креста, которому поклоняется.