Гибель именно «Санта Каталины» была, конечно же, чистой случайностью, а не результатом недавнего столкновения: оба получивших легкие повреждения корабля были полностью отремонтированы, и второе судно, название которого я не могу вспомнить, не пострадало во время бури.
Сикотепек, обычно сдержанный и немногословный, с этого времени проникся ко мне большим доверием, что я приписываю чувству благодарности, которое он испытал, когда в страшной опасности я не покинул его и остался на палубе, чтобы поддержать его дух.
Весь остаток пути до Азорских островов, который занял еще двенадцать дней, Сикотепек многое поведал мне о своей жизни и о своей семье, а также о богах и обычаях туземцев. Он стал относиться ко мне как к другу, но проявлял свои дружеские чувства, лишь когда нас никто не видел, поскольку подобная фамильярность в отношениях хозяина и слуги могла бы навлечь на нас подозрения.
Именно тут он признался мне, что узнал о донье Луисе и Хулианито вовсе не от своего демона Тецкатепуки.
— Мне открыл это не бог, а мой друг Атоксотль, — сообщил Сикотепек, — именно он узнал про донью Луису, когда отправился переводчиком в Мичоакан вместе с людьми Кортеса.
— Так я и знал, что этот ужасный божок не мог открыть вам такое важное обстоятельство, — произнес я, — поскольку высокомерному и гордому дьяволу несвойственно сообщать сведения, способные облегчить жизнь людям; более того, если бы дьявол провещал что-нибудь устами идола Тецкатепуки, мы сейчас были бы где-нибудь совсем в ином месте и, уж конечно, никогда ничего не узнали про допью Луису, а маленький Хулианито так и остался бы некрещеным.
Мои слова вызвали смех у Сикотепека, и он тут же постарался меня опровергнуть:
— Все, что вы говорите, звучит убедительно, если допустить, что мои боги по природе своей суть не кто иные, как бесы. Однако это ваше суждение ошибочно, ибо основано на ложной мысли о природе наших богов: боги мешиков вовсе не злобные демоны, но добрые и мудрые заступники, помогающие людям, точно так же как ваша Святая Дева или ваш распятый Христос.
Чтобы доказать это, он привел мне несколько историй из числа тех, что мешики сложили о своих богах и которые, по причине их грубого и кровожадного содержания, я здесь не буду пересказывать из уважения к чувствам моих читателей-христиан. Скажу лишь, что Сикотепек, еще будучи ребенком, однажды избежал гибели столь удивительным образом, что приписал это богам, и с тех пор искренне почитает их, несмотря на то что все свидетельствует против этих ложных дьявольских идолов.