— А вдруг вы попадете в такое место, куда мне не хотелось бы, чтобы вы попали?
— Такой шанс нельзя исключать.
— Я не могу на это пойти.
— Тогда скажите мне, куда я не должен попасть и почему.
Он отрицательно покачал головой.
— А вам не приходила в голову мысль, что на вас могут повесить обвинение в убийстве?
— В убийстве?
— В убийстве, — сказал я. — Селлерс как раз сейчас прикидывает, подходите ли вы на роль убийцы. Пара отпечатков пальцев или несколько других улик, и вы в дамках.
— Почему, они не смогут… они не посмеют…
— И, — продолжал я, — в газетах появятся красивые, сочные заголовки: миллионер из Лос-Анджелеса арестован по делу об убийстве и контрабанде наркотиков.
Он дернулся как от удара под ложечку.
— Подумайте, — сказал я ему. — Я пытаюсь помочь вам, несмотря на все трудности, которые вы мне создаете, я все еще стараюсь помочь, но есть вещи, которых я не могу сделать. Я не могу скрывать улики. И если мне заявлено о расследовании убийства, я не могу лгать полиции. В конце концов, я частный детектив, у меня есть лицензия, которую я не хочу потерять, и у меня есть определенные обязательства перед законом. А теперь уходите. Отправляйтесь в отель «Де Анза». Запритесь в комнате и оставайтесь там.
Он посмотрел на меня, как раненый олень смотрит на охотника. Затем встал и вышел.
Найти место стоянки прицепа с плавучим домом было нетрудно. Я просто медленно ехал из города, наблюдая за дорогой.
Добравшись, я увидел группу людей, окружавших район парковки прицепа, поэтому смешно было говорить о следах ног или автомобильных шин. По всей видимости, рано утром полиция обнесла территорию временным ограждением, но после осмотра и фотографирования пикап и прицеп увезли, ограждения сняли, а на территорию пустили людей.
Я осмотрелся.
Это была широкая площадка к западу от дороги, то есть слева, если ехать на север. От края дорожного покрытия до кювета было порядка пятидесяти футов. По другую сторону кювета возвышался забор из колючей проволоки, за которым раскинулось поле люцерны.
Поле орошалось, и избыток воды стекал в кювет, из-за чего на его дне скопился толстый слой мокрой глины.
Я пошел вдоль канавы, посматривая вниз, в надежде обнаружить какие-нибудь следы.
На дне канавы следов не было, но зато по бокам ее их было в избытке. По-видимому, и полиции, и многочисленным зевакам тоже пришла мысль проверить, не переходил ли кто-нибудь через канаву. Этого нельзя было сделать, не оставив отпечатков на мягком грунте.
Разувшись, я перебрался по скользкой глине на другую сторону канавы, вскарабкался на насыпь и пролез через колючую проволоку, держа в левой руке туфли и носки. При этом я всячески демонстрировал равнодушие ко всему происходящему — просто свихнувшийся америкашка занимается сам не знает чем.