Как раз об этом думал Данмор, входя и прикрывая за собой дверь. Лишь только он обвел глазами это дикое сборище за столом, как вдруг с неожиданной грустью понял, что хотя его далекий предок, первый Каррик Данмор и создал когда-то горное королевство для всех, кто преступил закон, но ему самому подобное наследство не по плечу.
Все они были верными подданными Танкертона, его паладинами., рыцарями и вассалами. А он, как он ни отличился при освобождении Чилтона, как ни боялись его все , кто был близок к Танкертону, он, по правде сказать, так и не стал по-настоящему своим в этой шайке.
Усевшись за стол, он почувствовал это еще острее.
Только двое за столом имели смелость поднять на него глаза, и не отвели их в сторону, встретившись с ним взглядом. Это были Чилтон и Джимми Ларрен, смотревший на него с обожанием. Для него он был богом.
Остальные же, болтая и смеясь с приятелями, старательно обходили его взглядом, словно одна лишь необходимость заставляла их мириться с его присутствием за столом.
Как обычно, стоило только водрузить на стол блюдо с жарким, и разговоры стихли, как по волшебству. Проголодавшись, все набросились на еду, и первые несколько минут слышно было только, как звенят вилки. Едоки озабоченно косились на соседей, ревниво гадая, не достанется ли кому облюбованный ими кусок. Данмор не обращал на них внимания, то и дело поглядывая в сторону троицы, которая интересовала его больше всего на свете: Танкертона, молодого Фурно и Беатрис.
Фурно настолько явно не мог оторвать глаз от Беатрис, что едва притронулся к ужину. Она в свою очередь столь же явно игнорировала его страстные взгляды. Всего лишь раз Данмор успел перехватить адресованную ему открытую и нежную улыбку, и глаза Фурно вспыхнула радостью.
Все бы могло закончиться вполне мирно, если бы уже под конец звон посуды и шумное чавканье не прервал елейный голос доктора Леггса.
— Послушайте, Данмор, насколько я знаю, вам удалось заполучить рубин молодого Фурно. Это правда?
Глава 37. Будьте наготове
Над столом будто грянул гром. Наступила зловещая тишина. Огоньки свечей слились над головой в сверкающий хоровод. Данмору показалось, что какая-то пелена застилает ему глаза, но даже сквозь нее он отчетливо видел злобно ухмыляющегося доктора и застывшие лица остальных.
Беатрис побелела, как смерть. Вся ее великолепная, граничившая с наглостью, самоуверенность исчезла, как по мановению волшебной палочки. Помертвев от страха, она слепо смотрела перед собой невидящими глазами.
Словно дикий зверь, учуявший добычу, Танкертон сразу насторожился. Можно было поклясться, что ему все было известно заранее! Только бедняга Фурно явно ничего не понимал.