— Да, я, — бросил он. — Повежливее, парень!
Но Чилтон не унимался.
— И ты планировал напасть на поезд в ущелье Скачущей Лошади? — спросил он.
— Д. А ты что, можешь предложить что-нибудь получше?
— Да уж на твоем месте, старина, я бы лучше почаще держал язык за зубами, а то о твоих планах каждый дурак знает!
— Как это? Кто ж о нем знал, кроме самого босса? — взвился Такер, кипя от ярости и обиды.
Чилтон повернулся и смерил его с головы до ног презрительным взглядом,
— Тогда, стало быть, это ты сам… или Танкертон… кто-то из вас двоих шепнул словечко шерифу о засаде в ущелье. Верно, хотели устроить Данмору ловушку, так? Небось, даже порадовались бы, если нас с ним вздернули рядышком?! Так кто это был, он или ты, говори!
Лицо Такера посерело, губы затряслись, но не от страха. Его душила бешеная злоба. Танкертон невозмутимо вынул изо рта трубку и принялся беспечно набивать ее, переводя глаза с Такера на Чилтона и обратно, словно его все это совершенно не касалось.
— Это ложь! — взвизгнул Такер, — гнусная ложь! Ну, ну, послушаем, что ты еще придумаешь, мерзкий лжец! Давай, Чилтон, только дай мне знать, когда закончишь, идет?
Чилтон снова заговорил, спокойно и уверенно. Голос его звучал твердо, как у человека, который уверен в собственной правоте.
— Я это слышал своими ушами — шериф рассказывал своим людям, что парни Танкертона укрылись в ущелье и что они собираются напасть на багажный вагон и на наш, чтобы, значит, и меня отбить, и деньги. А потом сказал, что его помощник, вооружившись до зубов, засел там со своими людьми и что, дескать, пускай только сунутся, так от них останется только мокрое место! Вот так он сказал. И весь этот план, который придумал Такер, был ему отлично известен! А теперь что скажешь?
Ярость, душившая Такера, мгновенно улетучилась, оставив его растерянным и недоумевающим. В поисках поддержки он привычно повернулся к Танкертону, но тот деловито раскуривал трубку, словно в эту минуту для него не было ничего важнее этого. На лице его была написана скука.
Он обожал играть эту роль — роль случайного наблюдателя, и при этом можно было поклясться, что все это его ни в малейшей степени не волнует.
Однако сейчас речь шла о слишком серьезных вещах, чтобы просто от них отмахнуться. Даже жизнь Чилтона стоила куда меньше, чем эта потрясающая новость. А все потому, что именно уверенность в каждом из своих людей делала банду Танкертона такой неуязвимой. Он сковал прочную цепь, но понимал — достаточно только одному звену оказаться ржавым, как она тут же рассыплется.
Подозрительность сгустилась подобно грозовой туче. Все мрачно переглядывались, понимая, что предателем мог оказать любой, в том числе и тот, кто стоит рядом.