А Изабелла Ди была девушкой совсем другого типа, продуктом поздней эпохи, выполненным с идеальной изящностью.
— Вы — и Райннон! — воскликнул шериф.
Она весело кивнула.
— Он же неотесанный болван! — сказал шериф.
— Совершенно верно, — сказала Изабелла.
— Он же слеплен из того же теста, что и я, — сказал Каредек.
— Но его еще основательно поперчили, — сказала Изабелла.
— Ясное дело, — ответил шериф. — Вы можете видеть его и с этой стороны. А что если посмотреть на него как на обычного фермера?
— Он не обычный, он сгорал внутри, — возразила девушка.
— Работал постоянно, как заведенный.
— Да, работал день и ночь — как заведенный механизм, а не как человек.
— Откуда вы знаете?
— Об этом все говорили. А из окна чердака видно ферму. Часто свет горел до двух ночи! Как то я приехала с танцев в три часа ночи, а у него в кузнице звенел молот.
— Когда-нибудь видели, как он размахивает молотом?
— Чарли видел. Мне не обязательно.
— Почему не обязательно?
— Можно догадаться по его виду.
— Такое впечатление, что он вам небезразличен.
— Да, он мне небезразличен. Совсем небезразличен!
— Такие, как он, вам в новинку, — сказал шериф. — Он грубый, а вы нежная.
— Думаете, я росла среди ягнят? — спросила она.
— Не знаю, Изабелла. Это свыше моего понимания. Забудьте его. Выкиньте из головы и больше о нем не вспоминайте.
— Он слишком большой, чтобы я смогла его выкинуть, — рассмеялась Изабелла.
— Со временем станет меньше, — заявил Каредек. — Заведите себе одного из тех парней, с кем росли.
— Может быть, потом заведу, — ответила она все так же откровенно. — Но сейчас мне не хочется.
— Он одичал и никогда не станет ручным, — сказал Каредек с хмурой убежденностью.
— Послушайте, Оуэн Каредек, — сказала девушка. — Я пришла к вам поплакаться, потому что у меня болит пальчик. Вы должны его перевязать, потом бегать вокруг и говорить, как вам меня жалко. Вместо этого вы говорите, что палец заживет — когда-нибудь. И еще раз по нему бьете. Разве это честно?
— Вам больно? — спросил Каредек.
— Очень.
— По вашему виду этого не скажешь.
Она открыла сумку и вынула зеркальце, в котором критически осмотрелась, вначале совсем близко, затем на расстоянии вытянутой руки.
— Ну, — вздохнула она, убирая зеркальце, — во всяком случае, у меня бессонница.
— Ответьте мне на один вопрос. Как к этому относятся ваши родители?
— Я с ними не советовалась. Матери это не понравится.
— Отец, по-моему, тоже не благословит.
— Он хочет, чтобы я вышла замуж за землевладельца, — сказала она. — В этом единственное препятствие.
— Ему все равно, что Райннон разгромил его ранчо, а потом ушел от его людей?