И начал было поднимать меня, но позади появился кто-то еще. Дубинка описала сверкающий полукруг, и я услышал глухой удар по затылку Быстрого Кулака.
Рука, державшая меня за рубашку, разжалась. Я опрокинулся на спину.
Я слышал чье-то тяжелое дыхание, звуки — еще и еще — ударов, шаги бегущих людей.
Гигант, которого сбил с ног рэкетир, с трудом приподнялся. Его правая рука метнулась к бедру. Я заметил голубоватую сталь, сверкнувшую в свете автомобильных фар. Я узнал, кто этот гигант, когда он поднял револьвер. Это был лейтенант Клейншмидт.
Сквозь редкую толпу к нему протиснулся мужчина.
— Все в порядке, Билл? — спросил он.
— Где он? — прохрипел Клейншмидт.
— Он смылся, Билл. Я ему врезал, и врезал дубинкой, но его затылок, видимо, из железа.
Клейншмидт встал на ноги.
Я сидел в обнимку с бампером. Дополз все же до машины, чтобы подняться, оперся на бампер. Клейншмидт схватил меня, развернул к свету и изумленно воскликнул:
— О!
Подчиняясь нахлынувшему вдруг вдохновению, я сказал:
— Мне, право, жаль, лейтенант. Я пытался придержать его. Для вас.
— У вас есть характер. Это уж точно, — сообщил мне страж порядка, и потер свою челюсть.
— За что ты хотел его привлечь, Билл? — спросил полицейский с дубинкой.
— Мошенничество с игральными автоматами, — ответил Клейншмидт, а потом, несколько запоздало, добавил: — И сопротивление полиции.
— Что ж, мы можем его ловить.
Клейншмидт спросил меня:
— Знаете, где он живет?
Я отряхнул пыль с одежды.
— Нет.
И захромал в темноту. В семь часов вечера в переулках Лас-Вегаса полная тьма.
Берта ждет меня и, наверное, нервничает.
В вестибюле отеля «Апач» я нашел свободное кресло, сел, вытащил из кармана письмо, которое вручила мне Хелен Фрамли, и, прежде чем прочитать, со всех сторон его осмотрел.
Написано оно было на хорошей бумаге, но сам листок — необычного формата. На верхнем его обрезе маленькие неровности, почти незаметные, если только не искать специально. От бумаги исходил слабый запах духов. Что за духи, определить я не смог. В почерке — неразборчивая угловатость.
«Дорогая Хелен Фрамли!
Я благодарна тебе за письмо, но все это теперь бесполезно. Я не могу выйти замуж. Это будет нечестно по отношению к нему. То, что ты предлагаешь, немыслимо. Я не подхожу. Прощай.
Корла Бурк».
Я еще раз осмотрел конверт. Авиа. С маркой. Адрес до востребования написан той же рукой, что и само письмо. Кто-то, видно, в почтовом отделении перечеркнул его и написал улицу и номер квартиры Хелен.
Я вложил письмо обратно в конверт, положил в боковой карман. Передумал, снова вытащил письмо из конверта, положил его во внутренний карман пиджака, а сам конверт оставил в наружном боковом.