– Да, да, – нетерпеливо проговорил Мейсон, видя, что Гроувер замялся, – продолжайте.
– Так вот, садовник в моем присутствии объяснял ей что-то об этом веществе. Он предупредил ее, чтобы она не притрагивалась к мешку с цианистым калием, и, помнится. Фей задала несколько вопросов о применении этого яда, но я не очень внимательно слушал их разговор. Цианистый калий используют, кажется, для опрыскивания растении.
– Кто еще присутствовал при этом разговоре?
– Только мы трое.
– Ваш садовник читал газеты?
Гроувер утвердительно кивнул.
– На него можно положится?
– Лично я доверил бы ему даже собственную жизнь. Он чрезвычайно нам предан – работает у нас лет двадцать.
– Как его зовут?
– Барни Шефф. Моя мать приняла большое участие в его судьбе, можно сказать, перевоспитала его.
– У него были неприятности?
– Да.
– Сидел в тюрьме?
– Совершенно верно.
– Д потом что?
– Потом вышел на свободу, моя мать предоставила ему эту работу, и с тех пор он безмерно предан нашей семье
– У вас имеется оранжерея?
– Конечно.
– А вы досконально исследовали возможность выращивания орхидей?
– Нам нет нужды выращивать орхидеи, мы их покупаем и...
– Меня интересует, – повторил адвокат с прежней интонацией, медленно произнося слова, – досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей в вашей оранжерее?
– Я же вам ответил, что мы...
– Досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей? – снова произнес адвокат.
– Вы имеете в виду... А-а-а, вы хотите, чтобы я отослал Барни...
– Тщательно изучить возможность разведения орхидей.
Дейн Гроувер в течение нескольких секунд молча смотрел на Мейсона, затем резко поднялся с кресла и полез в карман со словами:
– Я принес немного денег и думаю, что вам они понадобятся.
Он небрежно бросил на стол конверт.
– А что по этому поводу думает ваша матушка? поинтересовался адвокат.
Гроувер облизнул пересохшие губы и сжал челюсти так, что его рот вытянулся в прямую линию.
– Мать, – наконец произнес он,– естественно, испытывает смятение. Однако я полагаю, что сейчас не время разбираться в ее чувствах. – С этими словами он вышел из кабинета.
Мейсон взял в руки оставленный Гроувером конверт – он был набит стодолларовыми банкнотами. Делла Стрит приблизилась к шефу, чтобы забрать деньги.
– Я настолько растрогалась, что совершенно забыла посчитать задаток, – сказала она. – Вот уж не думала, что могу так безнадежно впасть в сентиментальность! Сколько там, шеф?
– Предостаточно,– ответил Мейсон.
Делла Стрит пересчитывала деньги, когда на ее столе резко зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Дрейка.