- Только у вас, - ответил Клаус.
Корабельный священник Амброзиус сидел в кабинете бургомистра Бертрама Вульфлама, рядом с которым, опершись на меч, стоял весь закованный в железо его сын Вульф.
- Господин священник, - сказал бургомистр Вульфлам, - нас интересуют события на "Женевьеве", вы совершили на ней последний рейс, и можете рассказать кое о чем. Итак, матрос, его звали Эриксон, не правда ли? Датчанин или норвежец, он погиб, так ведь? Я слышал - погиб в борьбе с пиратами...
- И, говорят, от рук пиратов, - добавил Вульфлам.
- Да, это верно. Восточнее Готланда мы подверглись нападению финских пиратов. Но мы сумели от них отбиться.
- И этого Эриксона убрали не свои собственные люди? - спросил бургомистр.
- Исключено, ваша честь, - воскликнул священник. - В его груди сидела стрела вражеского арбалета. Я сам читал ему отходную.
- Так, так, - сказал бургомистр и мрачно посмотрел на слугу божьего, которому стало не по себе, потому что он почувствовал, что тут задумано преступление, и ему видимо, определена какая-то роль. - Хозанг утверждает, что закупил в Ревеле только меха и сало, но я имею сведения, что у него на борту были и серебро, и золото, и дорогие ткани, и ковры. Вам не удалось ничего заметить во время погрузки?
- Нет, нет, ничего похожего, бог мне свидетель! - испуганно воскликнул священник.
- И на борту все было в порядке? - спросил младший Вульфлам.
- Вполне, я не могу сказать ничего плохого.
- Ну, преподобный, - язвительно рассмеялся старый Вульфлам, - это, пожалуй, было единственное судно в море, на котором все в порядке. Вас обвели вокруг пальца, вас обманули. И вы не сумели раскрыть их проделки.
- Ваша честь, я могу говорить только о том, что видели мои глаза. Не забывайте, что я не купец и не моряк, моя служба на корабле...
Вульфлам недовольно мотнул головой: это становилось скучным.
- Вы не будете больше ходить на "Женевьеве", преподобный, вы мне очень нужны, я не могу обойтись без вас. Скажите об этом Хозангу. Но ни слова о наших разговорах, не то вы можете стать соучастником проделок Хозанга.
Священник был отпущен.
- Ну и ворона! - буркнул младший Вульфлам.
- Он не хочет. У Хозанга больше друзей, чем мы предполагали.
- Тем хуже для них, - сказал Вульф Вульфлам. - Священник, несомненно, принадлежит к партии Хозанга.
- Хозанг нам еще доставит хлопот, - продолжал бургомистр. - Это он распространяет среди горожан слухи, будто бы мы собираемся на ближайшем заседании совета представить отчет за прошедшие восемнадцать лет. Но пока у него всего один дружок, в магистрате, он не представляет особой опасности.