"Пенящий", "Рысак" и "Кошка" остались в качестве охранения на рейде, а Клаус Штёртебекер без шума провёл коггу в так хорошо знакомую ему гавань. Корабль достиг мола, когда старый вахтенный, который патрулировал перед закрытыми воротами, подошел и решил осмотреть ночного гостя. Но люди Штёртебекера были проворнее, они спрыгнули на мол и в один миг повалили старика на землю. Связать его было нетрудно. Мгновенно корабль был пришвартован, и бочки с живностью покатили на берег. Ратсгеры широко раскрыли глаза, когда увидели, что Штёртебекер таким отважным способом приводил в исполнение свое обещание. И, хотя они в своих камерах-бочках изрядно повертелись и потряслись чуть не до потери сознания, они были рады-радехоньки такому исходу.
Старый ночной страж был посажен верхом на какую-то пустую бочку и привязан. Матросы сунули ему в руки алебарду, а Клаус Штёртебекер положил перед ним письмо к магистрату города и плотно набитый мешок с тысячью любекских гульденов.
Они ушли так же тихо, как и пришли. Пленники, облегченно вздохнув, посмотрели им вслед и обратили свои страдальческие лица к небу, страстно ожидая появления луны.
Четыре пиратских корабля прибыли в гавань Висмара.
Как раз в это время в ратуше находились ратсгеры из Любека, явившиеся, чтобы в последний раз напомнить о необходимости выполнять союзнические обязательства. Они заявили о своей готовности защитить Висмар и Росток от герцога Мекленбургского, если это приведет к разрыву с ним. Преследуя только одну цель - избавиться в своих водах от пиратов, которые становились все более грозной силой, патриции были готовы даже сдать датской королеве Стокгольм, если она официально признает торговые права Ганзы.
Как только поступило известие о пиратских кораблях, заседание было тотчас прервано. Магистрат почувствовал, что нельзя заставлять капитанов ждать. Ратсгеры не поскупились на похвалы Клаусу Штёртебекеру, блестяще осуществившему захват Висбю. Они были как никогда почтительны, и Клаус Штёртебекер удивился необычному приему, который им оказали. Но Вигбольд, который лучше читал по лицам людей, стал вдвойне недоверчив. Он перехватил несколько тайком брошенных ратсгерами взглядов, заметил, что они перешептываются, и это свидетельствовало отнюдь не о симпатиях к пиратскому союзу; в глазах у некоторых из них затаились испуг и злоба.
Штёртебекер потребовал разрешения ему и другим капитанам свободно продать добычу, и тут же оно было дано. Герд Виндмакер все еще не был освобожден. Магистрат объявил о готовности немедленно послать в Штральзунд конного курьера.