Она пошла вместе с ним к заказанному столику. Усевшись, она подняла глаза и встретила взгляд Стэнвуда.
— В чем дело, Харви?
— В чем дело? Что ты имеешь в виду? Я тебя не понимаю.
Она запнулась.
— Я знакома с порядками в подобных кабаках. Когда тебя…
— Не говори “кабак”, малышка, это вульгарно.
— Ну хорошо, с подобными заведениями, если тебя это больше устраивает. Я хорошо знаю, что бывает, когда человека просят “заглянуть в дирекцию”. Может, теперь ты мне объяснишь, в чем, собственно, дело?
Еще минуту Стэнвуду удавалось сохранять на лице то же высокомерное выражение, затем внезапно губы его задрожали.
Он тихо сказал:
— Я не хотел говорить тебе, Ева, но это наш последний вечер вдвоем. Завтра я буду в тюрьме.
Ева резко зажмурилась, как будто яркий свет ударил ей в глаза. В ушах у нее зашумело так, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут. Она боялась открыть глаза, ей казалось, посмотри она на него — такого очаровательного, такого привлекательного и уверенного в себе — и он исчезнет, растает в воздухе и она останется одна сидеть за столом перед пустым стулом, а потом перед ней возникнет официант, держа в руках счет… Это напоминало ей кошмарные сны, которые часто мучили ее по ночам, когда любой привидевшийся ей эпизод, независимо от того, каким фантастичным он ни был, означал, что впереди ее ждет какая-то катастрофа.
— Что, что случилось? — едва успела пролепетать Ева. Стэнвуд хладнокровно поведал ей все.
— Послушай, малышка, я, конечно, легкомысленный человек. Не получается у меня делать деньги, и достаточно быстро. И, похоже, на этот раз я попал в переделку. Дело в том, что мне срочно нужны были деньги, не для меня, для одного летчика. И я позаимствовал деньги у шефа, без его ведома, конечно… Не такую уж большую сумму, во всяком случае, не больше того, что я мог бы вернуть, если бы нечаянно обнаружилось ее отсутствие. Но получилось так, что все сошло гладко, никто ничего не заметил. Это подстегнуло меня. Но я действовал довольно осторожно. Возможно, это произошло просто потому, что я попал в полосу невезения. Но, к этому времени я уже прочно сидел на крючке. Я бы никогда, даже постепенно, не смог бы выплатить всех денег, которые я взял. Но к тому времени все выплыло наружу.
У меня оставался только один выход. Деньги шефа я проиграл здесь, и значит, выигрывать их снова мне надо было тоже здесь. Я бы сделал это сегодня вечером, если бы они не трогали меня. На какое-то время мне улыбнулось счастье, и я бы мог, мог вернуть проигранное! А затем удача покинула меня и я снова все проиграл… Ну и кредит мне конечно же тоже закрыли.