– Вы сказали, что вас послал некий журналист?
– Да, что-то в этом роде.
– Кто этот журналист?
– Мне не хочется говорить об этом. Тем более, что не все, что я тогда говорил Эдисону, соответствует истине.
– Ваша Честь, – вмешался Бергер, – защитник вновь нарушает правила ведения допроса. Главное же состоит в том, что подсудимый, стараясь скрыть свое пребывание на месте и во время совершения убийства, пожелал заплатить две тысячи долларов, лишь бы информация об этом факте не попала в газеты.
– Таково ваше субъективное толкование событий, – заявил судья Китли. – Вполне допустимо, что обвиняемый Джон Эдисон желал уплатить деньги потому, что хотел скрыть свои отношения с молодой женщиной.
– Я полагаю, что этот вопрос полностью прояснится в показаниях нашего следующею свидетеля, – сказал Гамильтон Бергер. – Вы увидите, Ваша Честь, что все усилия обвиняемого купить молчание целиком связаны с тем, что он хотел скрыть этот факт своего нахождения на месте убийства во время, когда оно произошло.
– Позвольте все же мне задать один вопрос свидетелю, – сказал судья Китли. – Мистер Хэнсел, насколько тесными в действительности были ваши связи с упомянутым журналистом?
– Не очень, – ответил Хэнсел. – Время от времени я передавал ему кое-что из того, что удавалось узнать, ну, а он в ответ по-своему благодарил меня за это. От него я получал входные билеты и пропуска в разные места. Вы понимаете, в моем деле необходимо иметь связь с прессой, чтобы тебя боялись, но тот журналист даже не подозревал о том, как я зарабатываю на этом, он просто думал, что я его добрый друг, и все.
– Что же, коли так, я не вижу причины, чтобы оглашать его имя, сказал судья Китли. – Было бы несправедливо по отношению к какому бы то ни было уважаемому журналисту, чтобы его имя стало известно в связи с этим делом, тем более в связи с таким свидетелем. Могу заметить лишь, что ответственность за обещанную свидетелю амнистию всецело несет окружной прокурор и что при даче показаний свидетель проявил излишнюю самоуверенность, полное отсутствие чувства гражданского долга и пренебрежение к этическим нормам.
Бергер покраснел.
Следующим свидетелем была Вероника Дейл. Она вошла в аккуратном костюме кремового цвета, подчеркивающем ее красоту и невинность. Именно так и восприняла ее публика, до отказа заполнившая зал. Гамильтон Бергер при этом стал вести себя так, будто ему было очень неприятно, что такая девушка вынуждена вдруг проходить свидетелем по делу об убийстве.
– Ваше имя? – спросил окружной прокурор.
Девушка потупила глаза и ответила едва слышным голосом: