– Если я работаю, то – ого-го! – гордо сказал Лесь и забарабанил пальцами по груди, которая выпятилась, символизируя тем самым творческую силу.
Януш посмотрел на Леся скептически, ибо ему пришло в голову, что точно так же била себя в грудь горилла, как известно, не отличавшаяся особым интеллектом, так что неизвестно еще было, что имел в виду Лесь. Однако он побоялся развить эту мысль и вернулся к шкафу.
– Давай включим, – решил он. – Ты доделай еще складной стол, стеллажи и берись за колористику. Остальное закончу я.
Лесь продолжал работать. Переполнявшее его чувство должно было найти какой-то выход. Если бы он мостил шоссе и делал бы это в полной тишине, то и тогда его усилия были бы для него мало изнуряющими. И вот он запел. В пространство понеслись его ревущие порывы.
Первой не выдержала Барбара, ближе всех находившаяся к Лесю.
– Пан Лесь! Не могли бы вы прекратить свои завывания? – спросила она сухо, но сдержанно.
– Барбара!… – с упреком сказал Лесь, прервав пение. Он взглянул на нее и вдруг вспомнил, как два дня тому назад он наблюдал в тиши отдела четыре ноги, совершенно выпавшие из его головы неизвестно почему. Это воспоминание чрезвычайно его расстроило.
– Я знаю, – сказал он огорченно, испытывая при этом сильное сокращение мыслительной деятельности и не понимая даже смысла своего ответа, – здесь есть туфли, пение которых было бы для вас гораздо приятнее!
Каролек с Янушем вздрогнули. Барбара так и застыла над чертежной доской. А Лесь поднялся и вышел из отдела с мрачным лицом и насупленными бровями.
– Видишь, что ты наделала! – беспомощно развел руками Януш. – Ведь он так хорошо работал!
– Пение туфлей… – задумчиво произнес Каролек. – Интересно, что бы это могло означать?
– Откуда мне знать, каков период повторения его приступов? – раздраженно воскликнула Барбара. – Я думала, что у него уже все в порядке.
А Лесь тем временем доказывал, что у него действительно есть отклонения в психике. Он ходил по отделам и заглядывал под столы, подробнейшим образом изучая все мужские ноги и совершенно игнорируя женские. Его появлению сопутствовали молчание и встревоженные взгляды вытаращенных глаз. Весь персонал бюро опасался ненормальных.
В результате обследования Лесь выяснил, что аналогичные югославские туфли носят пять человек. Такое количество возможных соперников привело его к совершеннейшей растерянности и отбило охоту работать. Поэтому он пошел пить пиво и, сидя возле будки, с грустью думал о том, что книга опозданий в конце концов отыщется и с пятью соперниками ему не справиться, то есть дальнейшая его жизнь будет совсем пропащей.