– Она заболеет?
– Наверное, она предпочла бы заболеть. – Богиня-Дитя вздохнула. – Хотела бы я как-нибудь избавить ее от этого, но ничего не поделаешь. Она должна пройти через это, если хочет вырасти.
– Афраэль, ей уже больше трех сотен лет.
– Ну и что? Мне в сотню раз больше, а я все еще расту. То же относится и к Сефрении. Я славная, Спархок, но я никогда не обещала, что со мной будет легко. Ей будет ужасно больно, но, когда она пройдет через это, она станет намного лучше.
– Знаешь, ты говоришь загадками.
– Я и не должна говорить ясно и просто, отец. Это одно из преимуществ моего положения.
От Кинестры до границы к западу от Сарны они продвигались не торопясь, от оазиса к оазису. Спархок не мог бы сказать наверняка, но ему казалось, что Афраэль чего-то ждет. Она и Вэнион много времени проводили над картой, и прыжки отряда через выжженную солнцем пустыню становились все короче, а стоянки в оазисах – все длиннее. Чем ближе подъезжали они к границе, тем медленнее становилось их продвижение и все чаще они просто ехали шагом по бесконечным пустынным землям, вовсе не прибегая к Беллиому.
– Трудно добиться каких-либо точных сведений, – рассказывал Итайн на четвертый день после того, как они покинули Кинестру. – В большинстве случаев свидетелями этих явлений были кочевники пустыни, а они не настолько доверяют властям, чтобы говорить с ними откровенно. Ходят обычные дикие басни о вампирах, вурдалаках, гарпиях и тому подобном, но мне сдается, что эти видения по большей части являются из бурдюка с вином. Кинезганские власти высмеивают эти россказни как бред невежественных простолюдинов, которые слишком много пьют и слишком долго жарятся на солнце. Тем не менее, они весьма серьезно относятся к сообщениям о сияющих.
– Послушай, Итайн, – слегка раздраженно сказал Келтэн, – мы слышим об этих сияющих с тех пор, как прибыли в Дарезию, и всякий раз, едва заходит речь о них, все дрожат, бледнеют и отказываются говорить. Мы посреди пустыни, удрать тебе некуда, так расскажи нам в конце концов, кто же они такие.
– Это будет фантастический и несколько тошнотворный рассказ, сэр рыцарь, – предостерег Итайн.
– Ничего, у меня крепкий желудок. Это что, чудовища? Двенадцати футов ростом и о девяти головах или что-нибудь еще в том же роде?
– Нет. На самом деле, как говорят, они похожи на самых обычных людей.
– Почему их так странно называют? – спросил Берит.
– Может, позволишь спрашивать мне? – грубо оборвал его Келтэн. Судя по всему, он до сих пор еще целиком не избавился от своих подозрений насчет Берита.