– Очень рады видеть вас снова, лорд Хорнблоуэр, – произнес Его превосходительство.
– В равной степени рады познакомиться с леди Хорнблоуэр, – добавила Ее превосходительство.
Хорнблоуэр перебрал в уме те формы ответов, которые они обсудили с Барбарой.
– Моя жена и я глубоко благодарны за высокую честь, которую вы оказали нам, согласившись принять нас, – сказал Хорнблоуэр.
– Вы – желанные гости для нас, – ответил Его превосходительство. По интонации, которой он завершил фразу, можно было понять, что разговор окончен. Хорнблоуэр снова поклонился, затем еще раз, после чего Барбара дважды присела в реверансе, и, двигаясь по диагонали, так, чтобы не поворачиваться спиной к Их превосходительствам, они отошли в сторону. Мендес-Кастильо перехватил их, чтобы представить другим гостям, однако Хорнблоуэр должен был сначала поделиться с Барбарой своим удивлением от произошедшей недавно встречи.
– Ты видела этого трубача, дорогая? – спросил он.
– Да, – ответила Барбара ничего не выражавшим голосом, – Это был Хаднатт.
– Удивительно! – продолжал Хорнблоуэр. – Невероятно. Никогда не подумал бы, что он способен на такое. Он сбежал из тюрьмы, перелез через стену, перебрался с Ямайки на Пуэрто-Рико. Совершенно поразительно!
– Да, – ответила Барбара.
Хорнблоуэр повернулся к Мендесу-Кастильо:
– Ваш… ваш trompetero, – не будучи уверен в правильности перевода на испанский слова «трубач», он поднес руку ко рту, чтобы жестом пояснить то, что он хотел сказать.
– Вы думаете, он был хорош? – спросил Мендес-Кастильо.
– Великолепен, – сказал Хорнблоуэр. – Кто он?
– Это лучший музыкант оркестра Его превосходительства, – ответил Мендес-Кастильо.
Хорнблоуэр пристально посмотрел на него, но Мендес-Кастильо, словно дипломат, хранил совершенную невозмутимость.
– Он ваш соотечественник? – настаивал Хорнблоуэр.
Мендес-Кастильо развел руками.
– Почему я должен интересоваться им, милорд? – возразил он. – В любом случае, искусство не знает границ.
– Нет, – сказал Хорнблоуэр. – Полагаю, что нет. Границы в наши дни – понятие растяжимое. Кстати, сеньор, не могу припомнить, не существует ли между нашими правительствами договоренность, касающаяся взаимного возврата дезертиров.
– Какое странное совпадение! – сказал Мендес-Кастильо. – Несколько дней назад, я, совершенно случайно, уверяю вас, милорд, интересовался этим самым вопросом. И обнаружил, что никакой конвенции не существует. Было множество случаев, когда, на принципах доброй воли, дезертиров возвращали назад. Однако, к великому сожалению, милорд, Его превосходительство изменил свою точку зрения на данный предмет. Это случилось, когда некий корабль – «Эстрелья дель Сур», название которого, вы, возможно, припоминаете, милорд, был захвачен как работорговец на выходе из этой самой гавани при обстоятельствах, которые Его превосходительство счел чрезвычайно возмутительными.