Принцесса, белый карп с кораллово-красной отметиной на спине, вильнула плавником и продолжила свою бесконечную череду тридцатисекундных путешествий вдоль края пруда. Красная отметина действительно походила на отпечаток губ.
Старик бросил на воду еще пригоршню корма, и все три рыбы всплыли, чтобы его сожрать.
Я пошел назад в шале, унося с собой книги про фокусы былых времен. Звонил телефон: кто-то со студии. Со мной хотели поговорить про синопсис. Через тридцать минут меня будет ждать машина.
– Джейкоб будет?
Но линия уже была мертва.
Встреча была с австралийским Кем-то и его ассистентом, очкариком в костюме. Это был первый костюм, который я пока тут видел, а оправа очков сверкала ярко-голубым. Он как будто нервничал.
– Где вы остановились? – спросил Кто-то. Я сказал.
– Разве не там Белуши…
– Так мне говорили. Он кивнул.
– Когда он умер, он был не один.
– Не один?
Он потер пальцем вдоль острого носа.
– На вечеринке была еще пара ребят. Оба режиссеры, оба на тот момент первой величины. Имен мне лучше не называть. Они вам не нужны. Я про это узнал, когда продюсировал последний фильм про Индиану Джонса.
Неловкое молчание. Мы сидели за огромным круглым столом, а было нас всего трое, и перед каждым лежал экземпляр написанного мной синопсиса. Наконец я не выдержал:
– Что вы об этом думаете?
Оба кивнули – более или менее в унисон.
А потом изо всех сил попытались сказать, как он им неприятен, не говоря при этом ничего, что могло хоть как-то меня обидеть. Очень странный вышел разговор.
– У нас проблемка с финалом, – сказали они, как бы намекая, что виноваты во всем не я и не сценарий, и даже не финал, а они сами.
Они хотели, чтобы герои были посимпатичнее. Хотели ярких огней и контрастно-черных теней, а не оттенков серого. Они хотели, чтобы героиня была героической. А я кивал и делал пометки.
Под конец встречи мы с Кем-то пожали руки, ассистент в очках с голубыми стеклами и голубой оправой провел меня через лабиринт коридоров во внешний мир, к моей машине и шоферу.
Пока мы шли, я спросил, есть ли где-нибудь на студии фильм с Джун Линкольн.
– С кем? – Звали его, как оказалось, Грег. Достав небольшой блокнот, он что-то записал в нем карандашом.
– Она была звездой немого кино. Знаменитой в двадцать шестом.
– Она снималась на этой студии?
– Понятия не имею, – признался я. – Но она была знаменитой. Даже более знаменитой, чем Мари Провост.
– Кто?
– «Победитель, попавший на обед к собаке». Одна из величайших звезд немого экрана. Умерла в бедности, когда пришло звуковое кино, и была съедена собственной таксой. Ник Лоу написал про нее песню.