Она стала обычной рабыней, такой же, какими забиты сотни пага-таверн в Лидиусе.
Я еще раз окинул ее внимательным взглядом.
— Что ты собираешься со мной сделать? — спросила она.
— Я заплатил полную стоимость своего пребывания в таверне, — пожал я плечами.
Наши тени сливались на стене крохотной ниши, освещавшейся робко дрожащим в светильнике язычком пламени. Она все еще была в цепях, которые я сам на нее надел. Клочок шелковой материи, скомканный, мокрый от пота, валялся на полу.
— Ну, и как тебе нравится жить рабыней, прислуживающей в пага-таверне? — поинтересовался я.
Элизабет молча отвернулась.
Я уже получил от нее все, что может получить посетитель таверны от обслуживающих ее рабынь.
— Ты злишься за то, что я убежала от тебя, — ответила она. — Злишься и таким образом пытаешься мне отомстить.
— Я просто использовал тебя как обычную прислуживающую в таверне рабыню, вот и все, — сказал я.
Это была правда. Я обращался с ней не хуже и не лучше, чем рядовой посетитель с понравившейся ему рабыней. Да она и сама это знала. Она чувствовала, что я заставляю ее обслуживать себя как обычного клиента.
Это не было местью с моей стороны, всего лишь обращение, на которое может рассчитывать женщина в ее положении. При этом даже называл я ее Таной — именем, данным ей как рабыне.
— Что ты собираешься теперь делать? — спросила она, все еще лежа закованной в цепи.
Я сидел напротив нее и надевал ремень.
— Собираюсь отыскать Талену. Именно для этого я сюда и приехал.
Она приподнялась, опершись на локоть.
— Ты очень изменился с тех пор, как я тебя знала.
— Что же именно во мне изменилось?
— Ты стал жестче. В тебе уже нет той мягкости и добросердечия.
— Вот как?
— Ты стал… — Она замялась.
— Кем же?
— …стал больше похож на горианина. — На лице ее появился испуг. — Да, вот именно. Ты стал настоящим германским мужчиной.
Я пожал плечами.
— Ну что ж. Вполне возможно.
Она отшатнулась от меня и плотнее прижалась к стене. Я усмехнулся. Поправил на поясе ножны с мечом и начал завязывать сандалии. Когда я поднял голову, она снова заговорила:
— Ты сказал, что стал богат.
— Да.
— Что у тебя хватит денег выкупить меня.
Я рассмеялся.
— У меня их хватит на десять тысяч таких, как ты.
Она криво улыбнулась.
— Но теперь, когда ты нашел меня здесь… — Она замялась. — Ты ведь не отправишь меня на Землю?
— Не отправлю, — покачал я головой, глядя ей в лицо.
Она улетела с Сардара, сделала свой выбор. Это было очень смело с ее стороны. Я восхищался ею. Но принятое решение было связано с огромным риском, и она это, безусловно, знала.
— Сарпедон не подозревает, что я прошла в Аре полный курс обучения рабыни, — продолжала она. — Он не запросит за меня больше двадцати золотых монет.