Иллюстрации в книге походили на средневековые гравюры — художник старался донести до зрителя как можно больше информации, иногда в ущерб перспективе и масштабу. Что-то знакомое почудилось Корсакову в довольно схематичном изображении гористой страны, ее богов и героев. Он открыл очередную страницу и закусил губу — он узнал перешеек среди болот, примыкавшие горы и холмистую равнину. Заложив пальцем страницу, он посмотрел на Сашку. Тот, потряхивая в руке чекушку, решал трудный вопрос — взять еще или погодить.
— Сань, откуда у тебя эта книга? — спросил Корсаков.
— Книга? А-а-а… Возле Кирилла и Мефодия какой-то барыга продавал. Давно уж, лет пять назад. Заливал мне, что первоисточник издан в Германии в восемнадцатом веке. Я ему: в восемнадцатом веке еще Германии не было. Пруссия была. А он мне: значит, в Пруссии. А у нас, мол, перепечатали в двадцатых годах. Тогда, говорит, спрос был на оккультизм, и даже ЧК этими вопросами интересовалась. Штуку просил, живоглот, прикинь! Ну, я ему налил сто пятьдесят беленькой, и за сотню он уступил. А чего, понравилась книжка?
— Любопытная, — кивнул Корсаков.
— Хочешь — продам. Как другу за пятьсот целковых. Раритет. Сам понимаешь, дешевле не могу.
— Нет уж, Саня, спасибо. Я к раритетам с некоторых пор отношусь предвзято, — сказал Корсаков, возвращая книгу.
— А за двести?
— Нет, не хочу.
— Жаль! — Сашка вздохнул, пряча книгу в сумку. — Как думаешь, взять еще? — Он взболтнул в чекушке оставшуюся водку.
— Если только для вдохновения.
— А для чего же еще? — удивился Сашка, доливая остатки в стакан.
Корсаков посмотрел, как дергается его кадык, пропуская водку в желудок.
— Ох, хороша, зараза! Ну, Игорек, вот как ее не пить?
— Лучше ее не пить никак, — ответил уже жалеющий, что отказался разделить компанию, Корсаков, — но это, к сожалению, невозможно.
— Еще как возможно, — незаметно подошедшая Анюта остановилась возле них. — Привет, Саша!
Она была в том же голубом платье. Лицо у нее, несмотря на то, что половину, если не всю ночь она провела, развлекая папиных гостей, было свежее, глаза смеялись.
— Королева, женщина моей мечты! Я буду писать с тебя портрет акварелью…
— Сашок, помолчи, — попросил Корсаков. — Привет, радость моя, — он привстал, Анюта подставила щеку и он чмокнул ее. — Ты с корабля на бал?
— Нет, я заехала домой, тебя нет, пошла искать, а ты уже водку трескаешь. Игорь, ты мне сегодня нужен трезвый.
— Он не пил, — вступился Сашка. — Ребята, посторожите вещички, я в палатку сбегаю.
— Пять минут, — Анюта постучала пальчиком по наручным часам, — мы спешим.