Водитель «девятки» разбирался в истории еще меньше своего «идейного» собеседника, а подозрительная каша из исторических фактов окончательно поставила его в тупик.
– Ты хочешь сказать, что униатство должно быть государственной религией? А если это случится, то что? – спросил он. – Ты думаешь, лучше будет?
– А чего ж?! Конечно, лучше! – уверенно ответил бритоголовый. – По крайней мере на поклон к московским попам ездить не придется. И Рождество будем праздновать цивильно, не седьмого января, а двадцать пятого декабря, как все нормальные люди. Как Европа.
– А Пасху? – заинтересовался Лева.
– Пасху тоже.
– Что «тоже»? Когда будем отмечать, по католическому календарю или по христианскому?
– Не «по христианскому» говорить надо, а «по православному». Эх ты, москаль недобитый! – ухмыльнулся сторонник униатства. – Пасху тоже вместе со всей Европой праздновать будем. Такие времена настанут, Левчик…
– По католическому, значит? – насупился Лева.
– А тебя жаба душит? – заржал его собеседник.
– Нет, просто… Почему именно все надо делать по католическому?
– А чтоб назло твоим москальским попам.
– Так что, выходит, униатство – это просто католичество, только на украинской мове?
– Дубина ты стоеросовая, – обиделся бритоголовый. – Объясняй тебе, объясняй, а все не доходит.
Разговор сам собой затух. Сидящие в машине то и дело поглядывали на часы. Они явно кого-то ожидали. И водитель, и его собеседник в куртке из овчины не сводили глаз с тропинки, ведшей к одному из университетских корпусов.
– Ну де ж вона? – нетерпеливо теребя пуговицу, приговаривал «малоросс».
Тот, кого они ждали, должен был появиться с минуты на минуту. Он или, вернее, она ходила по этой тропинке каждый день. Но сегодня она почему-то задерживалась.
Стоял морозный солнечный день. Ночью и утром в Москве шел снег, и белоснежные сугробы по обе стороны узкой расчищенной тропинки искрились, слепя глаза. Весело чирикали снегири, перепрыгивая с ветки на ветку, отчего отдельные снежинки, а то и небольшие комки снега падали вниз. Чистый морозный воздух был особенно прозрачен.
– А почему православие не может быть на Украине государственной религией? – нарушил молчание водитель.
– Потому что православие – русская вера, – наставительно ответил бритоголовый парень, – все, кто ходят в церковь, – русские. Кто в костел – католики. Нужно же, чтобы и украинцу было куда пойти? Справедливость должна быть?
– Не ведь есть отдельная Украинская православная церковь? – несмело возразил Левчик.
– А автокефальная православная церковь вроде секты, – строго отвечал чубастый, – русский патриарх на нашего анафему наложил, как на Мазепу.