Собственно, тут уже объяснять было нечего: вещь говорила сама за себя.
Пока Турецкий расправлялся со свиной ножкой в гороховом соусе, Реддвей вызывающе хрустел соленым огурцом. Время для разговора было. А вот для дальнейшего поддержания дружбы хотя бы краткое совместное застолье было просто обязательным и торжественным актом.
– Можешь вываливать подробности, – сказал наконец Питер, увидев, что Турецкий решительно отодвинул в сторону блюдо с ногой, осилив только половину, и вытер жирный рот салфеткой. – Ты никогда не отличался хорошим аппетитом. Еще утром я съел две таких. А когда провожу тебя, мне подадут третью. И это будет правильно. Так всегда говорил ваш бывший президент? Я помню!
– Пит, дружище, то, что я тебе кратко изложил по телефону, нуждается в дополнении. Сперва о покойнике…
И Александр Борисович сообщил более подробно те сведения, которыми ему разрешил воспользоваться Меркулов после своего разговора в ФСБ. Но тут было очень важно, чтобы никак не пострадала честь и самого Питера, который по-своему трепетно относился к деяниям собственной конторы и допускал исторические экскурсы исключительно в героические ее страницы. А ничего порочного, с точки зрения сегодняшних политических соображений, в деятельности объекта, именуемого Джеймсом Петри, и не было. Помогал всеми силами бороться с тоталитарным режимом во имя идеалов полной свободы личности. Вопрос стоял иначе: кому он мешал на посту консула посольства Соединенных Штатов Америки в Москве?
Питера учить не надо было. Между ним и Турецким действовал договор: Реддвей мог сообщить все, что ему удалось бы узнать через свои прежние связи, через друзей, через Джека Фрэнки, совершенно замечательного хакера, которому с подачи Пита залезть в кишки Лэнгли доставляло одно сплошное удовольствие. Джек, как и Александр, прошел школу Питера в «Пятом уровне». И слово Реддвея для Джека значило гораздо больше любых других просьб. И даже приказов. Но при этом за Питером оставалось незыблемое право: выдаваемая информация не должна повредить престижу и безопасности Америки.
– С этим вопросом решено, – сказал Питер. – Фрэнки ты найдешь в Вашингтоне по прежнему телефону. Но сперва файлы посмотрю я.
– Естественно, Пит. Если с этим у нас покончено, я хотел бы перейти к следующему вопросу.
– Ты не сильно… гонишь волну, так? – строго спросил Пит – коллекционер русских идиом и редких выражений.
Турецкий хлопнул себя по лбу и достал из кармана пиджака небольшую черную книжку с названием, гордо оттиснутым золотыми буквами, – «Русская феня».