– Они здесь живут, – сказал Павлин. – В вечном пере-дозняке.
Что-то ударилось в бок машины, в дверцу с моей стороны. Маленький мальчик прижался лицом к стеклу. А потом Хендерсон тихо вскрикнула. Еще один мальчик, с ее стороны. Точно такой же, как первый. Одно лицо. Одно лицо, повторенное дважды. Два одинаковых мальчика. Близнецы. И куда ни глянь – та же улыбка, то же безмятежное выражение, тот же застывший взгляд, что и у парня на въезде, – и у этих мальчишек, и у всех остальных.
– Сомнамбулы, – сказал Павлин. – Дешевый порошок. Холодный транс; передозировка плохим «Просветом».
Восприятие обостряется настолько, что сознание «улетает» в другую реальность, не то чтобы оторванную от мира, но так или иначе обособленную.
Мы доехали до заправки, где была мастерская, и улыбающийся механик назвал нам цену за проверку, ремонт и бензин.
– В общем, займись, – сказал Павлин. – Только быстро, ага?
Я заплатила механику, на этот раз настоящими деньгами. Павлин обернулся к нам.
– Беверли. Мы приехали. – Хендерсон ничего не сказала, она просто взглянула на Павлина, и тот, подождав еще пару секунд, добавил: – Можно пока погулять. – Он повернулся обратно к Тапело. – Девочка, сколько время?
– Время? Да, время. Марлин…
Я передала Тапело ее сумку. Она достала часы.
– Два часа. Самое начало третьего.
– Нет, – сказал Павлин. – Мне надо точно.
– Четыре минуты третьего.
– Еще точнее.
– Два часа, четыре минуты и двадцать пять секунд.
– Хорошо.
В первый раз за последний месяц мы узнали точное время. Это было так странно – и больно. Как будто мне ткнули иголкой в лицо.
– Хорошо, – повторил Павлин. – Два часа, четыре минуты и сколько теперь секунд?
– Тридцать семь.
– Хорошо. – Тридцать восемь, тридцать девять…
Павлин взял свою сумку, достал аптечку и бутылку воды. Принял капсулу «Просвета», запил ее водой.
– Пусть нам будет хорошо. – Он бросил аптечку к нам на заднее сиденье. – Не пропустите дневной прием.
– А вы мне не дадите немножко денег? – спросила Та-пело.
– Да без проблем, – сказал Павлин.
Я дала девочке деньги. Она посмотрела на них и сказала:
– Это все?
– Это все, – сказал Павлин.
– Но ты пока не собираешься нас бросать?
– Кого – вас?
– Ну, ты же сказал, что если получишь, что хочешь, то сразу уедешь куда-нибудь далеко, бросишь нас. То есть всех нас.
– Да я тебя даже не знаю, девочка. Я не знаю, кто ты.
– Я знаю, да. Но ведь ты не уйдешь?
– Ну, когда-нибудь точно уйду, – сказал Павлин.
– Ага, понятно, – сказала Тапело. – Когда-нибудь. Павлин открыл свою дверцу.
– Ладно, давайте пока погуляем. Но только недолго. Всем ясно? – сказал он, выходя из машины.