— Таинственная женщина и экзотический доверенный слуга в придачу! Позвольте представиться: я — Джеймс Босуэлл
из Аффлека, юрист по профессии, историк по призванию и потомок красавчиков Стюартов! — заявил он, сражаясь с икотой, и взял Мирей под руку.
Она поглядела на Шахина, но лицо охотника, поскольку он не понимал английского, оставалось равнодушной маской.
— Не тот ли мсье Босуэлл, что написал знаменитую «Историю Корсики»? — спросила Мирей по-английски с очаровательным акцентом.
Это казалось слишком большим совпадением. Сначала Филидор, а теперь и Босуэлл, о котором так много рассказывала Летиция Буонапарте. Возможно, что это и не совпадение вовсе.
— Тот самый, — ответил пьяница, покачиваясь, и так навалился на руку Мирей, словно считал, что это она должна поддерживать его. — Судя по акценту, вы француженка и не разделяете моих либеральных взглядов, которые я, будучи молодым человеком, высказывал в отношении вашего правительства?
— Напротив, мсье, — заверила его Мирей, — я нахожу ваши воззрения просто пленительными. У нас во Франции теперь новое правительство, оно разделяет ваши взгляды и взгляды Руссо, высказанные много лет назад. Вы были знакомы с этим джентльменом?
— Я знал их всех, — беззаботно ответил он. — Руссо, Паоли, Гаррик34, Шеридан, Джонсон Джонсон Бенджамин (1573-1637) — английский драматург.] — все великие, на том или ином поприще. Как бездомный бродяга, ночую я на холодной и грязной земле истории…— Он взял Мирей за подбородок и добавил с гнусным смешком: — И в других местах тоже.
Они подошли к столу, где Босуэлла уже дожидалась новая порция ликера. Подняв бокал, он сделал изрядный глоток и зашатался. Мирей подхватила его. Этот пьяница вовсе не был глупцом. Конечно же, не могло быть случайностью, что два человека, связанные с шахматами Монглана, оказались здесь сегодня вечером. Надо держаться начеку: могут явиться и другие.
— А мсье Филидора, который дает здесь сегодня представление, вы тоже знаете? — спросила она, изображая невинное любопытство.
Ей удавалось ничем не выдать своего волнения, но сердце ее билось как сумасшедшее.
— Все, кто интересуется шахматами, интересуются вашим знаменитым соотечественником, — ответил Босуэлл, не донеся бокала до рта. — Это его первое представление после перерыва. Он плохо себя чувствовал. Но, возможно, вы слыхали об этом? Поскольку вы здесь сегодня вечером… могу ли я предположить, что вы играете в эту игру?
За мутной пеленой в его глазах промелькнула тревога. От Мирей не укрылось, что пьяница насторожился.
— За этим я и пришла сюда, мсье, — сказала Мирей, прекратив изображать наивную школьницу и обворожительно улыбнувшись пьяному собеседнику. — Поскольку вы знаете этого джентльмена, может, вы представите меня ему, когда он появится?