— Вы абсолютно правы, барон. Поддерживаю ваш план.
— Хорошо.
— Я тоже держать… поддержать!
Аглая Вертенна зыркнула на Конрада единственным глазом и промолчала.
Мистрис Форзац кивнула, соглашаясь.
— Дык я… я как все! — смешался Кош. — Я и в разведку могу, ежли что!
— Значит, решено. Встаем на рассвете, завтракаем и выезжаем. Советую хорошенько отоспаться — день будет трудным.
Возвращаясь к еде, барон снова подумал о Генриэтте. Небось в Чурихе вигиллу колбасками не угостят…
***
— Прошу прощения, — вмешалась Наама, трогая малефика за коленку. — Андреа, милый, тебе успели предъявить ордер? Я имею в виду: предъявить до вхождения в портал?
— Нет! — крикнул малефик.
— Да! — крикнула вигилла.
Дуэт прозвучал в терцию.
— Слово против слова, — задумчиво пробормотал гроссмейстер Эфраим. — Сударь стряпчий, вы случаем не припоминаете: ордер был предъявлен вашему клиенту перед открытием портала или после?
— Закон «О насильственном перемещении физических лиц», статья VII, «Насилие астральное предумышленное», параграф шесть-бис, — невпопад откликнулся Тэрц, взмахнув флаконом, словно дирижерской палочкой. По будуару разнесся острый запах солей, охладив бушующие страсти. — Перемещение работников нотариата с лицензией, а также медикусов и служителей культов вне их желания считается отягчающим фактором. Подлежит гражданскому осуждению, вплоть до побития камнями.
— Совершенно верно, — согласился гроссмейстер. — Я вижу, вы мастер своего дела. При случае не откажите в консультациях.
— Не откажу, — ясным и звонким голосом произнес Тэрц. — Как лицензированный стряпчий с хорошей репутацией. При необходимости могу исполнять обязанности нотариуса. Личная печать вот, на цепочке, извольте убедиться. Готов принять участие со всем душевным рвением. Кров и трехразовое питание — за счет клиента.
— А по существу вопроса?
— А по существу — молю о снисхождении. Засосало. Сграбастало, втянуло и засосало. Против моего свободного волеизъявления. Дальше — тишина. Память отшибло, ваше чернокнижие!
— Молодец, — похвалила стряпчего Наама. — Умница. Как говаривал мой куратор: «Живой не сболтнет, мертвый не вспотеет!»
Фернан Тэрц, профос Надзора Семерых, низко поклонился некромантке:
— Благодарю, госпожа. Для вас консультации — со скидкой. Кстати, вам не требуется личный стряпчий? Дарственные, доверенности? Брачные контракты? Завещания?
И вновь припал к флакону.
Герань над ним цветом напоминала фонарь у входа в бордель Матушки Гусыни.
Мускулюс встал, набычился и шагнул к гроссмейстеру, как если бы собрался дать старцу в ухо.
— Коллега Эфраим! Войдите в мое положение! Меня совершенно не радует перспектива кормить вшей в «Очаровании», пока большие шишки разберутся между собой. Лейб-малефактор Нексус еще на прошлой неделе предупреждал: «Ты, отрок, в случае чего уноси ноги! Мы с Просперчиком этого жирного сутягу Месропа быстро к ногтю возьмем и укорот дадим. А ты пересиди в тихом омуте, пока страсти улягутся…» Уверен, в скором времени гроза минует. А пока разрешите воспользоваться вашим знаменитым гостеприимством.