— Чего на него глядеть?. Туман как туман, сперва белесый, а поглубже черный совсем...
«...Зверь-Книга в переплете из черного тумана», — прошептал в голове у Бакса Вилиссин голос, прошептал и смолк, будто захлебнулся.
— Да тут он, под боком, считай, — продолжал меж тем Черчек, нимало не интересуясь Баксовыми слуховыми галлюцинациями. — Мы ж на самой окраине живем. Полдня ходу, если к Ларю не сворачивать — туда поболе будет — и вот он, Переплет. А как далеко тянется — не знаю, и что за ним — тоже не знаю. То ли конец света, то ли начало, то ли вообще середка... Только бродить там опасно, а в Переплет входить — как голым задом в печку. Туда-то войдешь, а обратно лишь жареным... и то не всегда.
— Ты знаешь, дед, — раздумчиво произнес Бакс, — надоел ты мне со своими советами... Туда не ходи, сюда не лезь, тем силу не показывай, этим ухи не крути... Что ж мне, всю загробную жизнь у твоих портянок просидеть? Так оно шибко скучно да вонюче, если выражаться культурным языком. Полдня ходу, говоришь? Вот с утреца и наведаюсь, гляну на ваш Переплет; может, мысль какая умная в голову забредет. Парни твои, жаль, трусоваты, забились после налета в щели, носу из хат не кажут — а то б взял с собой...
— Трусоваты? — лицо старика отвердело, и стало непонятно, как лес его косматой бородищи мог вырасти на таких солончаках. — Может, и трусоваты... эту волчью стаю во всем Пфальцском уезде ночью поминать боялись!.. а тут они — кто?! Щенки молочные! Или нет, скорей, псы старые, беззубые, молью траченые!.. Всякая зараза утопить поленится, а ногой пнет! И все в морду, в морду... Эх, ты!..
Баксу неожиданно стало стыдно. Это было очень неприятное и незнакомое чувство; оно холодным пульсирующим комом зависло где-то внутри, в той пустоте, где должна быть душа. Бакс ощущал его присутствие ночью, захлебываясь тяжелым, муторным сном; утром, когда оставлял нахохлившегося Тальку на временное попечение Вилиссы; днем, когда выспрашивал деда о дороге к Переплету, избегая встречаться со стариком взглядом...
...Через некоторое время Бакс стоял, прислонившись к хилой, страдающей сколиозом сосне, и глядел на бледно-сизые клубы тумана, заполняющие лощину перед ним. Чуть левее пологий склон спускался к реке, и странный туман, в глубине которого действительно пробивалась неестественная чернота, резал реку пополам, превращая ее в сломанный стальной меч.
Бакс стоял и молчал.
Еще через час туман изменился. Нет, внешне он остался прежним, но внутри Бакса словно хлопнул стартовый пистолет.
Человек, которого звали Баксом, сбежал вниз и, на миг замедлив шаг, вошел в хищно клубящийся туман.