Примерно через полтора часа Мануэль закончил готовить обед и, загрузив его в керамические судки, понес Базилевскому, прихватив приборы, салфетки и два комплекта тарелок.
– А, это ты… – оторвался от бумаг начальник лагеря. – Накрывай тот стол, возле окна.
– Слушаюсь, босс.
Мануэль начал расставлять судки и тарелки.
– Юпп! – позвал Базилевский.
– Я здесь, сэр! – Юпп заглянул в кабинет и повел носом. Он еще не ходил обедать, а здесь пахло так вкусно. Охранники питались обычными солдатскими пайками, иногда разводя их кипятком.
– Позови Драфта, скажи, что обед принесли.
– Слушаюсь, сэр!
Скоро все было готово – белые салфетки, мельхиоровые столовые приборы и горячие судки. Базилевский невольно почувствовал себя словно на празднике.
– А на десерт что-нибудь будет?
– Конечно, босс. Через полчаса я принесу мороженое.
– Ты, как всегда, выше всяких похвал, Мануэль.
– Вы ведь еще ничего не пробовали, босс.
Я и так знаю, что будет вкусно. И вот что захвати это ведерко с рыбой.
– Желаете, чтобы я приготовил ее с перцем?
Базилевский подумал и сказал:
– Знаешь, выбрось ее, да и дело с концом. Что-то у меня нет желания есть ее.
– Как прикажете, босс.
Повар забрал вонючую рыбешку и ушел. Прибежал Драфт.
– А чего он ушел-то? Я с ним на крыльце столкнулся!
– Он вернется, мороженое принесет.
– Мороженое? Лучше бы, это… – Драфт заулыбался, как соблазненная школьница. – Сто грамм за рождение, так сказать, сына…
Базилевский поставил на стол малюсенькую барную бутылочку с бренди.
– Ты такое пьешь?
– Ну да конечно! Спасибо, давно не видел ничего приличного!
Драфт быстро сел, сорвал пробку, опрокинув бутылочку, вылил в рот все ее содержимое и проглотил
за один раз.
– Хорошо пошла, – выдохнул он, поглаживая себя по животу. – Настоящий алкоголь… Ну, чем здесь можно закусить?
Игнорируя столовые приборы, он схватил пальцами кусок слоеного мяса и забросил в рот.
– О, толково! Это чего?
Базилевский не ответил, он лениво ковырял «баранью ногу» и думал о своем. О том, как много людей в его команде уже выслужили свой срок. Долгое время он занимался только коммерческими делами и не обращал внимания на то, как и доктор Марвик, и начальник охраны постепенно приходили в негодность. И таких среди персонала набиралось достаточно, их требовалось заменять и пускать на «переплавку». Даже инженер Коллер, который руководил добычей ценной ренитовой руды и считался Базилевскому почти другом, с годами ослаб и потерял необходимую для их бизнеса твердость. Случалось, он пристреливал работников шахт, оправдывая это тем, что они «сильно страдали».