— Моджахеды?
— То-то и оно, что боевики тоже боятся этих «огней».
— Боятся?!
— И еще как! Но когда я стала выяснять, кто это может быть, то российские спецслужбы — а они здесь дружат с местной безопасностью — наехали на меня и пообещали сжить со свету, если я не прекращу расследования.
— Именно поэтому вы уезжаете? — уточнил Сашка.
— В принципе, да.
— О'кей! — сказал я. — Только мы здесь при чем? Не улавливаю связи.
— Просто хочу вам рассказать интересные подробности местной жизни, — незнакомка усмехнулась. — Может, это вам пригодится. Или удастся собрать богатый материал на эту тему.
— Чего-то не вижу ничего богатого, — с сомнением проговорил Колчин.
— Жаль, хороший материал пропадает… А вы по какой теме приехали?
— На разбитую погранзаставу хотим попасть, — ответил я.
— Ха, так это и есть тот район, где ошиваются «Блуждающие огни». В любом случае, моя информация вам пригодится, — дама встала из кресла. — До свидания, и будьте осторожны.
В дверях она приостановилась:
— Кстати, не советую вам говорить об «огнях» с военными и пограничниками. Они очень нервно воспринимают… И не провожайте меня, не надо….
Дверь за дамой закрылась. Мы с Колчиным молча смотрели друг на друга. Потом перевели взгляд на холодильник. Там лежала стылая водка. После такого разговора, да еще с утра, хотелось прочистить мозги. С соседнего балкона вдруг заорал блатным голосом магнитофон:
А она взяла и испохабила!
Цельную непрожитую жизнь!
Мы рассмеялись. Певец продолжал давить с сентиментальной хрипотцой:
Этой стерве жить еще да жить!
И толпой рыдали прокуроры!
Те, кого успела заразить!
— Не стоит заниматься этим делом, — сказал раздумчиво Колчин, пока лифт бережно опускал нас на первый этаж. — Чует мое сердце, плохо скажется на нашем самочувствии.
— Ты становишься старым, — ответил я. — Мудрость из тебя так и прет, мешая окружающим совершать сладостные глупости.
— Чтобы профессионально грешить и совершать глупости, надо неустанно тренироваться.
Двери лифта дзинькнули, выпуская нас в холл.
За стойкой «ресепшн» стояла новая дама. Облучая нас сверканием золотой фиксы, отчего хотелось зажмуриться, чтобы не словить зайчика, она в подробностях рассказала нам, как найти штаб погранвойск, и почему-то закончила пожеланиями всяческой удачи.
— Тебе не кажется, что с нашим приездом тут все словно с ума посходили? — спросил я Сашку, когда мы вышли на улицу.
— Война… — хмыкнул он неопределенно.
— Хм. Эта дама с утра. Напутствие удачи. Может, у местных принято заботиться о гостях? — предположил я.
Дневной Душанбе абсолютно не походил на воюющий город. Ездили переполненные пассажирские автобусы с газовыми баллонами на крыше. Среди деревьев огромного парка варился плов в огромных чанах и жарился шашлык. Горожане двигались по улицам неспешно, больше напоминая отдыхающих, или сидели, развалясь на скамейках, облизывая мороженое. Только россыпи автоматных гильз под ногами напоминали, что ночные перестрелки — все же не слуховые галлюцинации.