– Для того, чтобы вести публичную агитацию, вы должны быть среди людей. Они должны вас видеть.
– Как церковь посмотрит на план миссис Флаэрти?
– Я не сомневаюсь, он заслужит строгое осуждение и порицание. Такие вещи являются крайне греховными. Думаю, это можно классифицировать как убийство. Незаконно убивать за плохое управление или небрежное исполнение своих обязанностей. Убийство не может быть оправдано. Мы можем довериться выборам и голосованию, но не кровопролитию.
– Боюсь, отец Фарт, что ваша проповедь годится только для цыплят и гусят. Мои предки были смелыми, сильными людьми. А как насчет раннехристианских мучеников? Они не останавливались перед пролитием собственной крови, когда речь шла о защите принципов. Дайте мне ваш стакан.
– Эти вещи, конечно же, нельзя сравнивать. Спасибо.
– Теперь послушайте меня, святой отец. Слушайте внимательно. Это было в начале ноября тысяча шестьсот пятого года. Английский король Яков Первый жестоко преследовал католиков, бросал их в тюрьмы и конфисковывал их собственность. Это было дьявольское время, худшее, чем время Елизаветы. С истинными христианами обращались как с собаками, а с их пастырями – как со свиньями. Вы должны иметь в виду, что римские императоры, за исключением мерзавцев вроде Нерона, могли по крайней мере похвастаться тем, что давали народу зрелища. И что случилось дальше?
– Яков был одним из самых презренных монархов, – медленно проговорил отец Фарт.
– Я скажу вам, что произошло дальше. Человек по имени Роберт Гетесби решил, что мы можем сделать ровно столько, сколько сами готовы сделать. И он придумал тот же план, что и миссис Флаэрти. Он решил взорвать здание Парламента и уничтожить черт знает сколько мерзавцев, включая Его Величество. Я знаю, как бы он отблагодарил вас, если бы вы посоветовали ему заняться выборами и голосованием. Он дал бы вам пощечину, а потом еще добавил бы коленом в живот. Помни, помни пятое ноября[31].
– Не забывайте, он жил в другую эпоху, – ответил отец Фарт.
– Правда и ложь не меняются с течением времени, и вы знаете это очень хорошо, святой отец. Гетесби привлек на свою сторону Гая Фокса, смельчака, который воевал во Фландрии. И Гранта, и Кейеса, и обоих Винтеров, и Бог знает сколько достойных людей, все они были католиками. Фокс был центральной фигурой и главным исполнителем всего задуманного. Он руководил закладкой полутора тонн пушечного пороха в подвал под Палатой лордов. Но были еще два человека, все время поддерживавших замысел и призывавших на него Божье благословение. Я имею в виду Гринуэя и Гарнета. Знаете, кем они были, святой отец?