— Что он для тебя значит сейчас? — спросил он, внимательно глядя на Модести.
— Вообще-то ты не имеешь права задавать такие вопросы, милый, но я все-таки отвечу. Он старый друг.
— Он сам это говорил. И видать, близкий, судя по тому, как он объявился здесь вчера.
— Он должен был сначала позвонить, чтобы удостовериться, что я не одна.
— Он так и сделал. Он позвонил, я не отозвался. Тогда он вошел. А потом стал готовить себе ужин, словно он тут хозяин.
— Так оно и есть.
— Что? — спросил Колльер, чувствуя, что у него отвисает челюсть.
— У нас есть квартирки в разных местах. В Париже, в Австрии, в Испании… Мы там живем, когда хотим. Эту купил Вилли.
— Правда? Я был очень сух с ним на первых порах.
— Ничего, — улыбнулась Модести. — Он не обиделся.
— Когда он обезвреживал бомбы в машине, он был главным. Когда за вами ехал «Панхард» с бандитами, он спрашивал у тебя инструкции. Кто же у вас босс?
— Сейчас уже никто. Но он семь лет работал у меня. Когда возникает серьезная проблема, Вилли по-прежнему ждет от меня указаний. Это если он со мной. Но в одиночку он действует ничуть не хуже.
— Да, он не из стеснительных, — сухо улыбнулся Колльер. — А ты его любишь?
— Что за вопрос! Дай сперва определение любви.
— Черт! — Колльер сделал неопределенный жест рукой. — Ну, ты же отлично знаешь, о чем я.
— Нет. Если тебя интересует, спим ли мы, то ответ отрицательный. Но между нами связи посерьезней. Мы работали бок о бок, сражались вместе, спасали друг другу жизнь. Извини, если тебе покажется это банальным, но у нас слишком много общего в прошлом. Мы вместе прошли через ад, мы выхаживали друг друга, мы побеждали вместе. Все, кроме этого, — она коснулась рукой кровати.
— Почему такое исключение?
— Возможно, опасались, что это испортит все остальное. Вопрос как-то не возникал. Вилли считает, что это… я даже не знаю, как сказать…
— Бесцеремонность!
— Если угодно, — усмехнулась Модести.
— А он тебя любит?
— Опять ты за старое! Я ему необходима. Я его талисман.
— Он называет тебя Принцессой. Он боготворит тебя.
Она покачала головой.
— Он знает меня как облупленную со всеми недостатками. А это кое-что да значит!
— И все-таки, по-моему, я прав.
— Что бы Вилли там ни чувствовал, он счастлив, — сказала Модести, пожимая плечами. — Нужно ли тут что-то менять? По-моему, нет.
Колльер затушил сигарету и протянул Модести пепельницу. Получалась мучительно неполная картина, хотя она давала прямые ответы на его вопросы. Стив решил, что холст слишком велик, чтобы успеть рассмотреть все детали. Кроме того, на нем отсутствовали многочисленные, но очень важные нюансы.