— Привет, Принцесса, — весело отозвался он. — Похоже, наш старик неплохо поработал со своим оппонентом-приятелем. — Вилли имел в виду Тарранта и Вобуа.
— Да, в этом смысле все идет хорошо, только, боюсь, Майк ни на кого нас не выведет.
— Ты пыталась с ним поработать?
— Да, я сказала ему открытым текстом, что поступаю в продажу. Но он на это никак не отреагировал.
— М-да. А мы-то надеялись, что он рано или поздно узнает об этой веселой компании.
— Может, еще слишком рано. А может, они слишком хитрые. И вообще, вряд ли кто-то сумеет что-то узнать, пока он не свяжет себя с ними договором по рукам и ногам и не окажется под их контролем.
— Да… Ну, так что теперь?
— Через два дня едем в Танжер, как и собирались. Я сказала Майку, что он сможет найти меня там. Даже если он сам ничего не узнает, он, по крайней мере, хоть распустит слух, что мы поступили на рынок. Вдруг это услышат те, кто нас так интересует.
— О’кей. Ты чем сегодня занимаешься, Принцесса?
— Ничем, но пусть тебя это не волнует. Ты-то, похоже, завяз по горло.
Вилли хмыкнул и со вздохом признался:
— На мою беду, особа попалась романтическая.
— Так это же хорошо!
— Чего уж тут хорошего! Она хочет, чтобы я убил вечер, слушая эти самые fado, в которых поют о любви без взаимности… Для меня это чересчур. В этом есть нечто макабрическое.
— Опять ты начитался музыкальных критиков? Что же мы могли бы предпринять, в чем не было бы ничего макабрического?
— Во всяком случае, нет резона разгуливать с веселыми минами, потому как внимательные люди могут почуять подвох. Может, выйдем в море от Историла, посмотрим на Бока-до-Инферно?
— Отлично. А потом я угощу тебя ужином на вилле.
— Договорились. Тогда увидимся на пристани в Историле часов в семь.
— В семь так в семь.
Днем Модести надела поверх своего темно-синего купальника клетчатые черно-белые шорты и такую же рубашку и отправилась на пляж. Она поплавала часок, а потом стала нежиться на солнце.
Она лежала, блаженно подставляя свое тело горячим португальским лучам и, прикрыв глаза, думала о Вилли. Ей было приятно, что они сегодня вечером совершат морскую прогулку. В обществе Вилли ей всегда было хорошо. Она вернулась памятью к тому уже далекому дню, когда выкупила из сайгонской тюрьмы мускулистого, лишенного, казалось бы, человеческого облика уголовника, мозги которого работали с большим напряжением и которого снедали злоба, подозрительность и ненависть ко всему на свете.
За неделю до этого она увидела его в поединке, который проводился на открытой арене по инициативе Федерации восточных единоборств, пытавшейся привить во Вьетнаме тайскую борьбу. Вилли действовал мощно и быстро, но этого Модести было бы мало. Решение выкупить его и попробовать использовать в своей Сети пришло к ней после того, как он отправил соперника в нокаут.