Восточные дакоты — сиссетоны, мдевакантоны, вахпекьюте и вахпетоны — оставались у верховий Миссисипи до 1735 года.
Сиу свято чтили родственные узы, но одна группа янктонаев — ассинибойны — в конце концов откололась от них и примкнула к алгонкинам. Наверное, из-за того, что кри в избытке снабжали их ценными европейскими товарами и ружьями.
Янктоны откочевали к реке Голубая Земля, янктонаи пошли вниз по Миннесоте. Тетоны к этому времени разделились на три группы — брюле, оглала и саоне. Первые две стали кочевать в прериях к западу от Голубой Земли, а саоне — в верховьях реки Миннесота. Брюле, или сичангу (Обожженные Бедра), оглала (Деревня, разделенная на много маленьких общин) и саоне (Стрелки Среди Деревьев) были настоящими первопроходцами. Они шли все дальше на запад, открывая для себя необозримые пространства равнин, по которым огромными стадами бродили бизоны. Брюле и оглала в этом движении постоянно были чуть впереди Стрелков Среди Деревьев — миннеконжу, хункпапа, сансарков, ухенопов и черноногих — сиу.
У верховий Миннесоты жили два небольших племени сиу, вазикуте (Стрелки Среди Сосен) и масикото (Стрелки из Ружей), и они не удержались от того, чтобы не присоединиться к великому исходу. Вазикуте смешались с разными саоне и янктонаями. Масикото частью влились в состав ухенопов (Два Котла), а остальные стали кочевать с шайенами и вскоре растворились среди них.
Первыми тетонами, увидевшими Черные Холмы, были индейцы военного отряда оглала Стоящего Медведя в 1776 году. Потом тетоны сделали мощный рывок к Черным Холмам, прогнав из окрестностей этих гор кайова, кроу, понка и омаха.
Самыми передовыми и отважными пионерами являлись оглала, и к ним присоединилось множество саоне, навсегда покинувших свои кланы.
Маркиз умолк, попыхтел трубкой, а затем добавил:
— Так что оглала есть чем гордиться, мистер Уайт. Несомненно, они достойны самого откровенного уважения.
— Похоже, что так, — согласился лейтенант. — Они действительно заслуживают его.
Лейтенант с маркизом еще продолжали сидеть у костра и беседовать, когда раздался громкий солдатский крик:
— Дикари отпустили майора Трабла!
Взоры всех обратились на север. Бывший пленный офицер медленно ехал на своей лошади к стоянке. Даже издалека было видно, что он в подавленном настроении. Приблизившись к отцовскому костру, он спрыгнул с лошади и с хмурым видом уселся на землю. Солдаты, завершая принятие пищи, украдкой следили за командиром.
— Как ты, Эндрю? — осведомился у сына маркиз.
— Жив, здоров и наслаждаюсь своим позором, — пробурчал майор.