«Да, да! После последнего сеанса мне казалось, что я медведь, которого учат стоять и танцевать».
«Вы совершенно правы! Учитель должен возвышать людей. Вместо этого во время наших последних встреч я унижал вас, да и себя вместе с вами. Нельзя бороться с человеческими проблемами животными методами».
Ницше встал и сделал приглашающий жест в сторону камина, ждущих их стульев: «Пойдемте?» Как только они сели, Брейеру пришло в голову, что будущие «лекари отчаяния» откажутся от традиционных медицинских инструментов – стетоскопа, офтальмоскопа, отоскопа, – но со временем и они разработают свою собственную систему снаряжения, первостепенными экспонатами которой будут два удобных стула, стоящих у камина.
«Итак, – взял слово Брейер, – вернемся туда, где мы были до того, как я все испортил, предложив лобовую атаку на одержимость. Вы выдвинули теорию, в соответствии с которой Берта есть отвлечение, а не причина, а истинным локусом моего Angst является терзающий меня страх смерти и безбожие. Может, так оно и есть! Я могу допустить, что вы правы! Вне всякого сомнения, одержимость Бертой позволяет мне оставаться на поверхности бытия, не оставляя мне времени на мрачные или более глубокие мысли.
Но, Фридрих, ваше объяснение не кажется мне вполне исчерпывающим. Во-первых, остается неразгаданной загадка «Почему именно Берта?». Почему изо всего многообразия механизмов защиты от Angst я выбрал именно этот дурацкий способ? Почему не какой-нибудь другой метод, не какая-нибудь другая фантазия?
Во-вторых, вы утверждаете, что Берта стала всего лишь средством, отвлечением моего внимания от основной проблемы – Angst. Но «отвлечение» – слабое слово. Оно не способно с достаточной долей объективности описать силу моей одержимости. Мысли о Берте обладают сверхъестественной притягательностью: в них заложен некий мощный потаенный смысл».
«Смысл! - Рука Ницше резко опустилась на подлокотник стула. – Вот именно! Я думал об этом же с тех пор, как вы ушли вчера. Ваше последнее слово – «смысл» – может оказаться ключевым. Может, с самого начала нашей ошибкой было то, что мы не уделяли должного внимания смыслу вашей одержимости. Вы говорили, что устраняли каждый истерический симптом Берты через выявление первопричины его появления. А также о том, что этот метод поиска первопричины неприменим к решению вашей собственной проблемы, так как первопричина появления одержимости Бертой вам уже известна, – все началось с вашей встречи, ситуация обострилась с вашим расставанием.
Но может оказаться и так, – продолжал Ницше, – что вы нашли неверное слово. Может, все зависит не от