Тем не менее я бодро зачерпнула ложкой суп, который показался мне божественным, несмотря на некий странный привкус.
— Значит, вы и правда снимаете кино? — светски полюбопытствовала я, стараясь смотреть не на него, а на суп в тарелке.
Его глаза могли деморализовать даже монахиню. А в суповой тарелке отражался полукруг луны.
— Можно сказать и так, — он улыбался одними глазами.
— Возможно, я даже что-то ваше видела?
— Сомневаюсь, — вздохнул Армен, — у меня небольшая студия экспериментального кино. Я не собираюсь завоевывать прокат. Мои фильмы можно увидеть разве что на фестивалях да в частных коллекциях.
— А мне можно ли будет взглянуть… При случае? — обнаглела я.
Он как будто бы ждал моего вопроса.
— И не только взглянуть. Я как раз хотел предложить вам стать моей актрисой. У вас такое вдохновенное лицо…
Некоторым женщинам, чтобы они потеряли голову, надо подарить брильянтовое кольцо. Некоторым (эти представляются мне особенными идиотками) — наплести три короба вранья по поводу их умных глаз, сексуальных губ и нежных волос. Некоторым — посвятить поэму. А вот мне было достаточно намекнуть на присутствующий во мне актерский потенциал, чтобы я сошла с ума и поверила любой байке из классического донжуанского репертуара.
У меня не было никаких поводов ему не поверить. Во-первых, он никак не мог знать, что затаенной мечтой моего детства была именно экранная слава. Когда-то, десять лет назад, я провалила экзамены в три театральных вуза. Во-вторых, очень уж мне хотелось, чтобы озвученный им комплимент был правдой без прикрас.
— Да что вы говорите?!
— Не волнуйтесь так, ешьте, — Армен погладил меня по плечу, — силы вам сегодня понадобятся. А про кино поговорим позже.
— В Москве? — немного разочарованно вздохнула я. — Боюсь, что мы с Мирой не скоро вернемся… Мы, знаете ли, путешествуем. Но если это будет нужно для работы в кино, — я решительно сдвинула брови, — то я готова прервать наше турне.
Моя готовность развеселила кинопродюсера.
— Зачем же идти на такие жертвы? А съемки могут состояться и здесь.
Я удивленно оглянулась по сторонам. В отблесках костра жители лагеря вяло ковырялись ложками в тарелках. Мира по-свойски оседлала колени нетрадиционно ориентированного певца, и, судя по всему, он был совсем не против.
— Здесь? Но… Ох, что-то у меня голова закружилась… Но разве для киносъемок не нужно иметь специальное оборудование? И команду операторов монтажеров, гримеров?
— Вы говорите о классическом кинопроцессе, — его голос похолодел, — но известно ли вам, что Ларс Фон Триер снял своих «Идиотов» обыкновенной любительской камерой? Жизнь — вот что есть истинное искусство. Я снимаю жизнь, да.