Убедившись, что никто больше не пожирает меня взглядом, я выплюнула суп на землю. Интересно, а у Настасьи хватило ума проигнорировать ужин? По дороге в лагерь она ныла, что голодна, и упрашивала меня устроить привал. А я — дура из дур (а впрочем, кто мог знать заранее, что так получится) — строго просила ее потерпеть.
Прищурившись, я нашла глазами Настю, и сердце мое опустилось. Гологрудая, веселая, она сидела на каком-то поленце и смеялась, звонко, по-ведьмински. Вокруг нее суетился Армен, который то обглаживал ее голый торс, то что-то нашептывал ей на ухо (может быть, бородатые анекдоты? Уж слишком неестественно звучал ее хохот).
Что ж, хотя бы у одной из нас имеются в наличии ясные мозги, и это уже неплохо.
И все-таки, зачем этим милым людям понадобилось опоить нас зельем? Им-то какая от этого выгода, вот что я понять никак не могла.
— Ну как? — услышала я рядом с собою голос Подаркина, о котором успела позабыть.
— Что как? — удивилась я, но, спохватившись, попробовала придать своему лицу одновременно расслабленное и глупое выражение. — Что-то мне нехорошо… Или хорошо, никак понять не могу… Еще одна проблема состояла в том, что мне не доводилось близко познакомиться с наркотиками И не считая нескольких выкуренных в юности косячков), Поэтому я не была уверена, получится ли у меня правдиво изобразить одурманенную оными особу.
Но Подаркин был непривередливым зрителем, он поверил мне сразу же и безоговорочно.
— О, значит, супчик пошел. Подожди, .красавица, то ли еще будет!
— Супчик? — глупо заморгала я. — Супчик-трупчик!.. Ха, ты не находишь это смешным? О, посмотри, какие звезды!
Я изгалялась как могла и в награду получила его теплую улыбку.
— Шакти! — крикнул он куда-то в сторону. — Кажется, и эта готова.
— Отлично, — промурлыкал из темноты голос Шакти, — значит, начинаем обряд инициации.
Хлопнув в ладоши, она закружилась у костра В руках у Лианы вдруг непонятно откуда взялся барабан; закатив глаза к сумрачному небу, она с остервенением наотмашь била его ладонью. Глухие звуки, набирающие темп, лично мне показались, скорее, зловещими, а не ритмичными. А вот все остальные вели себя как подростки на дискотеке — повскакивали со своих мест и закружились в нелепом отрывистом танце.
«Надеюсь, эти ненормальные хотя бы не являются каннибалами и не собираются заесть супчик нашим накопленным во время гедонических ужинов жирком», — подумала я.
Тем временем танец плавно перетек в коллективный стриптиз. Лиана, коротко вскрикнув, встряхнула плечами, и льняная хламида упала к ее ногам. Армен просчитанным резким движением снял трусы, и даже молчаливый заморыш разоблачился, ничуть не стесняясь своей почти подростковой субтильности, нескладности и безволосости.