Ну а больше всех радовалась моя дурная подруга, которая угостилась отменным количеством галлюциногенного супа. Настасья, раскинув руки, выскочила в центр круга, образованного танцующими телами. Поднявшись на цыпочки, она закружилась, точно прима-балерина, и в какой-то момент едва не угодила пяткой в костер. Все улыбались ей и аплодировали.
В руках у кинопродюсера Армена оказалась камера — я уж даже боялась предположить, где он ее прятал до этого момента. Интересно, зачем ему потребовалось снимать дикие танцы обнаженной Настасьи — может быть, он надеется получить за этот ролик приз от программы «Сам себе режиссер»?
Но, видимо, я переоценила интеллигентность режиссера. Потому что не прошло и минуты, как в центр круга вырвался Павел Подаркин. Схватив Настю за руки, он закружил ее, визжащую, ничего не соображающую, вокруг своей оси. Их странные телодвижения напоминали брачный танец первобытного племени. Когда я поняла, что танцем здесь не ограничится, было уже почти поздно — Подаркин ловко опрокинул хохочущую Настасью на землю и безволосым коленом раздвинул ее ноги.
Взвизгнув, я прорвалась в центр круга.
— Мира! Мира! — подбодрила меня Шакти.
Я плохо соображала, что делаю. В экстремальных ситуациях мой мыслительный процесс замораживается и робко прячется за первобытные инстинкты. Я наклонилась к костру и ухватила тлеющее с одного края поленце.
— А ну прекратите! — мой голос прерывался. — Я вас всех на десять лет в тюрьму упеку!
Я ткнула поленцем под нос Подаркину, тот, по-бабьи взвизгнув, отшатнулся, разжав руки и выпустив Настю. Ее голова безвольно откинулась назад и с глухим стуком ударилась об землю. Лиана уронила барабан на землю. Все в недоумении смотрели на меня. Первой пришла в себя Шакти.
— Девушка, — строго сказала она, — брось головешку. Ты что, не видишь, твоей подруге хорошо?
Я не подумала ее послушаться, цепляясь за свое жалкое подобие оружия, как за саму жизнь.
— Я вижу, что моя подруга ничего не соображает! Я вижу, что вы обманом ее одурманили. Хорошо еще, что я выплюнула суп.
— Я знал, — в отчаянии воскликнул Павел Подаркин, — она странно себя вела… просто я подумал, что на всех по-разному действует пища искренности…— Он осекся и умолк, остановленный красноречивым взглядом Шакти.
— Какие наркотики, девочка? — нахмурилась она. — Мы не употребляем наркотических веществ. Твою подругу опьянил горный воздух и дым костра. Мы ни к чему ее не принуждали, она сама захотела.
— Можешь не оправдываться, мне все равно, — я схватила Настасью за локоть и потянула ее вверх, та с трудом поднялась с земли, — в любом случае, сейчас мы уходим. Забираем свою одежду и сматываемся.