Я не могла поверить своим ушам.
— Выходит, ты вот так цинично отправил нас на съедение своему озабоченному товарищу? А мне-то показалось, что мы стали почти друзьями…
— Так оно и есть, — заверил меня Валерий, — просто вы сами заговорили о привидениях… И потом, внешность Настасьи меня просто поразила! Я поэтому к вам и подошел.
— Я помню, — мрачно сказала я. Созданная мною же самой красивая сказка развеивалась, как утренний туман.
Настасья посмотрела на меня торжествующе — мол, что я тебе говорила? А ты — влюбилась, влюбилась.
— Нет, правда. МакДоннелу именно такие девушки и нравятся. Высокие блондинки с кукольными личиками и немного глуповатыми глазами…. Ой, прости, я не то хотел сказать.
Но Настина улыбка уже завяла, как роза, из теплой оранжереи попавшая на ледяной подоконник.
— Знаете что, с меня хватит, — она нервно зачерпнула вилкой остатки яичницы, — вы можете делать, что хотите, но я ухожу.
Она действительно встала из-за стола и схватилась за чемодан.
— Лучше уж погуляю по городу, пробегусь по магазинам, чем общаться с асоциальным типом, который выдает себя за студента университета. Мира, ты со мной?
Я немного растерялась. Да, я надеялась, что тактичность и женское чутье Насти подскажут ей, что нас с Валерием надо оставить наедине. Но не ожидала, что это произойдет так неожиданно и быстро. Я рассердилась на Настасью — надо же, поставить меня в такое неловкое положение! Теперь, сохраняя лицо, я буду вынуждена уйти, чтобы поддержать оскорбленную в лучших чувствах подругу.
Или…
И тут я почувствовала, как теплая ладонь Валерия, как тогда, в ресторане, опустилась на мое колено. Это был не прощальный дружеский жест — в его глазах был насмешливый вопрос… И тогда я впервые в жизни предала своего лучшего друга, Настасью.
Неловко кашлянув, я заявила:
— Насть, я себя так плохо чувствую… У меня совсем нет сил бродить с тобой по магазинам. Пожалуй, я лучше останусь здесь.
Она все сразу поняла, эта чертовка.
— Ну и пожалуйста! — фыркнула она. — Встретимся вечером, на вокзале. Но мы с тобой еще об этом поговорим. Не ожидала от тебя такого!
Ворчливо бормоча себе под нос, фыркая, как закипающий чайник, она наконец ушла, волоча за собой чемодан, колесики которого гремели по выложенной булыжниками мостовой.
— Да, я сразу понял, что Настасья понравится МакДоннелу, — задумчиво сказал Валерий, — но я подошел к вам не только по этой причине.
— Вот как? — смутилась я.
— Я подошел еще и потому, что ты понравилась мне, Мира. Хотя, что я говорю, ты и сама все прекрасно понимаешь.
Он наклонился ко мне, как будто бы хотел сказать что-то еще, что-то слишком интимное для произнесения громким голосом, пусть и на языке, непонятном для большинства окружающих. И не сказал ничего. Зато я почувствовала его осторожное дыхание на своем ухе. Его мягкие внимательные губы нежно вобрали мочку, и мне пришлось вцепиться в его руку, чтобы не закричать. Он меня прекрасно понимал.