Мальчик услышал, как в соседней комнате ходит мать. Каждый вечер она заглядывала к нему пожелать спокойной ночи и поправить одеяло. Ему это нравилось, хотя он пытался изобразить недовольство. Телячьи нежности. Джефф проверил, хорошо ли спрятана скатка, и нырнул под простыню, прежде чем мать открыла дверь. Она вошла, присела на край кровати и слегка наклонила голову. Джефф подумал, какой красавицей должны считать ее взрослые. Глаза ее сияли, чего он уже давно не видел. Она разгладила простыню и поднесла ладонь к его щеке. Прохладную, мягкую ладонь. Джефф подавил внезапно нахлынувшее на него чувство вины. Она будет скучать по нему. Но ведь он уедет из дома всего лишь на несколько дней, и она будет знать, что он с Уэйдом. Она доверяет Уэйду не меньше его.
Она положила ладонь на его щеку. Большего он теперь не позволял: все остальное — для девчонок. Мать печально улыбнулась.
— Ты растешь, Джефф. Я сегодня наблюдала за тобой. Ты прекрасно работал.
Чувство вины захлестнуло Джеффа, и он слегка ощетинился.
— Я же говорил тебе, что уже вырос.
— Да, конечно, — сказала она. — Просто я не очень к этому готова.
Джефф сменил тактику.
— Тебе ведь нравится Уэйд?
— Когда ты начал называть его Уэйдом?
— Он сам мне велел, — гордо ответил Джефф. — Сегодня. Ну так что, нравится? — упорствовал он, не услышав от нее ответа.
— Да, — сказала она. — Но после этой поездки, думаю, он покинет нас навсегда. Помни об этом, родной.
— Я помню, — сказал Джефф притворно зевая. — Не хочу, чтобы он уезжал.
— Знаю. Я тоже не хочу. Но его дом в горах, как наш дом — здесь. Думаю, Такер и Эд останутся.
Джеффу хотелось попросить у матери разрешения поехать вместе с Уэйдом. Помочь ему управиться с лошадьми, которых тот собирался пригнать. Но он знал, что мать скажет «нет». Он знал, что она не любит индейцев, пусть даже миролюбивых, хотя она никогда не говорила о своей нелюбви. Он догадывался об этом по страху на ее лице, который в других случаях не появлялся. Индейцы, думал Джефф, вероятно, единственное, чего она боялась. Джефф видел, как мать стреляла в гремучих змей, объезжала полудиких лошадей, помогала тушить пожар в прерии, близко подошедший к поселку рейнджеров. Он по-настоящему гордился ею. Но стоило кому-нибудь упомянуть индейцев…
— Спокойно ночи, — неохотно произнесла она, словно ей не хотелось уходить.
В ответ он кивнул, снова зевая.
Мать подошла к двери, открыла ее и замерла.
— Я люблю тебя, Джефф, — тихо произнесла она и вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
На душе у него стало совсем скверно.
Все получилось как нельзя лучше, думал Джефф почти с отчаянием, вынуждая коня бежать быстрее.