По лицу мальчика было видно, что он не понимает разницы. Что ж, когда-нибудь поймет.
— Я полюбил его, — выпалил Джефф, раскрасневшись от смущения и досады.
Я тоже. Она еще крепче обняла его.
— Тогда тебе придется отпустить его.
Он помрачнел, но не стал возражать. С шумом вздохнул, чтобы сдержать слезы — мужчине ведь не подобает плакать, — вывернулся из ее рук и выскочил за дверь. Джейк, прихрамывая, помчался за ним.
Уэйд помогал Такеру поить новых лошадей и коротко рассказывал о каждой. Одна была послушной, другая строптивой. Низенькая была умнее всех, а черная — выносливее. Потом он занялся своим серым конем, а покончив с делом, отправился к себе в комнату, отгороженную в глубине сарая.
Уэйд очень устал. Последние трое суток он почти не спал, борясь с самим собой, чувствуя, как его безудержно тянет к Мэри Джо. Завтра он вновь разыщет Келли, узнает, что там происходит. Вопреки здравому смыслу его все-таки не покидала надежда, что Келли уберется со своими головорезами, как только встретит Шепарда.
У него осталось еще немного сушеного мяса, которое он съел, сидя на койке, и запил водой из фляги. Погасив керосиновую лампу, он прилег, ожидая, что сразу уснет. Судя по всему, забвение должно было наступить легко. Но в голове продолжали роиться мысли.
В дверь постучали, и Уэйд тихо выругался. Он свесился с кровати, чиркнул спичкой и зажег лампу.
— Входите.
Робко вошел Джефф, а вот Джейк не оробел. Несмотря на больную лапу, он быстро подбежал к Уэйду, положил свою большую мохнатую голову ему на колено и просительно заглянул в глаза.
— Он соскучился, — сказал Джефф.
Уэйд попытался сердито посмотреть на мальчика.
— И ты пришел для того, чтобы сказать мне это? Джефф не обратил внимания на сердитый взгляд.
— Нет, мама хочет знать, придешь ли ты ужинать.
— Я уже поел.
У Джеффа вытянулось лицо.
Уэйд почувствовал себя ничтожной тварью. Попытался загладить вину.
— Ты сегодня отлично справился. Джефф посмотрел на него:
— Но ведь я совсем был тебе не нужен.
Его голос был таким печальным, что Уэйд понял, как важно для мальчика быть ему нужным. Но прежде всего он обязан оставаться с ним честным.
— Я мог бы и сам справиться, — спокойно сказал он, — но ты облегчил мне задачу. Я бы не стал с тобой лукавить насчет этого.
— Ты никогда не лукавишь, правда? Уэйд невольно улыбнулся:
— Нет, приходилось.
— Но не в чем-то важном?
Уэйду тяжело было от такой серьезной настойчивости. Он не лгал Мэри Джо и Джеффу, если не считать, что скрыл свое настоящее имя, но, с другой стороны, правды он им тоже не говорил. Ему самому не нравилось это тонкое различие, которого они не заслуживали.