Томас с уважением посмотрел на собеседника и заявил, что поступившее предложение следует хорошо обдумать.
— Ну, вот и обдумай, — согласно кивнул Олег Иваныч. — Помозгуйте вдвоем с Евлампием. Ленке только не говорите — весь Ревель знать будет!
Попрощавшись, Томас вышел в задумчивости. Лил дождь, но молодой мастер даже не замечал текущие за шиворот капли. Даже не поднял капюшон плаща. Думал.
Олег Иваныч не торопясь допил пиво и поднялся, тоже собираясь уходить, как…
Как вдруг…
Его словно током дернуло!
За столиком в углу, который только что заняла подвыпившая компания матросов, он отчетливо увидел знакомую одноглазую рожу!
Пират!
Злобный душегуб, сподвижник разбойничьего капитана Хорна ван Зельде! Что делает он здесь, в ганзейском порту? Наверняка что-то вынюхивает. Не слишком-то поздоровится вскоре кое-кому из этих Матросов! Ишь, смеется, гад. Словно плевать хотел на все законы против пиратства. Ну, смейся, смейся… Ревельский палач уж как-нибудь сумеет сделать твою гримасу более угрюмой… ежели ты вдруг окажешься не очень разговорчивым, парень.
Выйдя из пивной, одноглазый пират оглянулся и вслед за матросами направился в гавань. Олег Иваныч чуть было не упустил его, засмотревшись на прыжки и ужимки уличных мимов. Хорошо, успел, обернулся… И, поправив болтающийся на поясе меч, бросился вслед.
Он настиг пирата уже за городскими воротами, на пологом склоне спускающегося вниз, к морю, холма, поросшего малиной и ежевикой. Место было довольно безлюдным — может быть, потому что шел дождь, а может, тут всегда так было. Это и к лучшему: лишние свидетели — делу помеха! Подумав так, Олег Иваныч усмехнулся. Надо же, бывший старший дознаватель, а как антизаконно рассуждает. То с контрабандистами гешефты затевает, то, вот как сейчас, пристает к мирному гражданину, чья вина еще не доказана никаким судом. Правда, еще не совсем чтобы пристал, но…
— Хэй, майн герр!
Резко обернувшись на крик, одноглазый увидел прямо перед собой качающееся острие закаленной стали.
Ан гард! Эт ву прэ? Ах, сабельку вытащил? Ну, тогда — алле!
Пират не очень-то хорошо владел своей саблей — все его рубящие удары — других он, похоже, не знал — сопровождались жуткой руганью и носили скорей устрашающий характер. В первые секунды схватки он и не догадывался, с кем пришлось сражаться… а когда догадался — было уже поздно. Олег Иваныч даже не стал тратить время на излюбленные обманные финты, уклонения, выпады. Была нужда, с этаким-то соперником! Ткнул наугад влево, потом якобы раскрылся и, дождавшись, пока самонадеянный московит начнет атаку с длинного выпада в грудь, круговым движением обвел его саблю и уже собрался нанести сильный удар вдоль клинка противника…