Силантий кивнул, больше ничего пояснять не следовало. Гришаня вытащил из-за пазухи тоненький ремешок пращи. Нашел на земле подходящий камень, раскрутил.
Уронив самострел, Тимоха Рысь схватился за голову.
В тот же момент рыцарь прыгнул, перевернувшись через голову, и, оказавшись позади разбойников, сразу же нанес удар. Один из нападавших упал, другие сориентировались быстрее. Кто-то метнул короткое копье-сулицу, поразив рыцаря в плечо. Звякнул о валун выпавший меч…
Зря, зря не надел рыцарь латы… Хотя зачем их надевать-то в бурю? Чтобы ко дну быстрее пойти?
Побледнев, рыцарь подхватил левой рукой сулицу, разбойники окружили его, словно вороны падшую лошадь. Спутники рыцаря уже лежали на земле, пронзенные стрелами, впрочем, один, кажется, еще дышал…
— Пасись, братцы! — увидев воинов Силантия Ржи, заорал благим матом кто-то из шильников. — Пасись!
Разбойники бросились в разные стороны. Их предводитель Тимоха бежал быстрее всех. Вытащив меч, Олег Иваныч погнался за ним: — Стой! Стой, сволочь, не уйдешь!
Было понятно, почему Тимоха Рысь отступил, — наверняка принял купеческий дозор за большой отряд ладожского посадника, время от времени чистившего окрестные леса от подобной своры. Бежал Тимоха уверенно, не оглядываясь, словно точно знал — куда. А может — и вправду знал?
Олег Иваныч еле поспевал за ним — блестящая кольчуга разбойника сверкала далеко за деревьями, освещаемая ярко-желтым лучом солнца, прорвавшимся наконец сквозь серую промозглую мглу. Ветер уносил тучи, небо светлело, сквозь золотистые, стремительно редевшие облака проглядывало васильковыми разрывами небо. Чистое, прозрачное, высокое… Черт, быстро бежит, сволочь! Пару раз поскользнувшись на скользкой глинистой тропке, Олег Иваныч вдруг сообразил, что потерял врага из виду. В принципе, конечно, Тимохе некуда было деться — вряд ли он свалил в лес, хотя… кто его знает, мог и затаиться где-нибудь за кустами, вон, хоть за той вербой… Лежит, собака, ухмыляется да готовится метнуть в преследователя острый засапожный нож.
Майор настолько живо вдруг представил себе эту картину, что, не теряя скорости, прыгнул к вербе. Никакого Тимохи там, конечно, не было.
— Его счастье! — хмуро подумал Олег Иваныч, выбираясь из лесных дебрей на песчаный простор побережья.
— Оба-на!
Он вдруг резко остановился, пригнувшись: у самого берега покачивались три приземистых широких судна. На берегу деятельно суетились люди, не воины по одежде (длинные черные рясы и такого же цвета шапки). Скорее больше похожие на монахов. Жарким пламенем горели костры, в подвешенных над ними котлах что-то аппетитно булькало. Рядом с кострами, на подстеленную парусину, раскладывали вытащенные с кораблей какие-то бочки, березовые туеса, подозрительно пахнущие протухшей рыбой свертки. Действиями носильщиков распоряжался небольшой сухонький старичок, белобородый, тоже в рясе и колпаке, с посохом. Несмотря на возраст, передвигался он довольно проворно, даже пару раз огрел посохом какого-то не слишком поворотливого служку. Судя по всему, опасности эти люди не представляли, скорее наоборот — были бы легкой добычей любой местной шайки, типа Тимохиной.