– Дик, что ты опять облизываешься, как тигр?
– Я собираюсь тебя раздеть.
– А что же ты только что сделал?
– Это еще не все. Я сниму с тебя трусики. Я буду делать это медленно, невыносимо медленно – целую вечность. Я буду распускать ниточку за ниточкой, освобождать шелковинки из плена ткани и отпускать на волю...
– Дем, но ведь мы уже утром... Может быть, я не хочу!
– Хочешь. Хочешь. Хочешь. Ты не обманешь меня. Ты не сможешь не захотеть. Я буду заниматься священнодействием раздевания, я буду занят только твоими трусиками и не буду обращать на тебя ни малейшего внимания. Я заставлю тебя извиваться от вожделения, но не дам прикоснуться к себе. Ты будешь тянуться ко мне, ты будешь требовать своего, ты покроешься благоуханной росой, но я не позволю тебе грубо прервать блаженство моего созидания. Ведь спешка убивает прекрасное. И когда я напою тебя, все моря мира покажутся тебе безводными пустынями...
Девушка стояла у открытого окна. Терпкий ветерок внес в комнату запах хвои, смешанный с соленым дыханием моря. Сосны в светло-коричневых солнечных пятнах мерно качали зелеными руками, дирижируя шепотом прибоя. Балтика тихо встречала летнее утро – юное и умытое морем. Мимо окна прошли двое загорелых парней, вооруженных теннисными ракетками. Один из них. погладил себя по груди и показал Леке большой палец. Лека приветливо кивнула ему.
Каждый день Лека выходила на пляж, чувствуя на себе взгляды нетерпеливых зрителей. Здесь царили вольные нравы, но все же большинство девушек предпочитало купаться в трусиках, скрывая под треугольничками ткани последнее прибежище женской тайны. Лека же первым делом снимала трусы, оставаясь в маечке, едва доходившей ей до пупка. Она не спеша расстилала на песке покрывало, наклоняясь и чувствуя всеобщее внимание и шевеление. Ей нечего было стесняться – она дарила свою красоту всем и всю без остатка. Потом она садилась, долго и тщательно смазывала свои длинные ноги кремом. Симпатичные ребята проходили мимо как бы невзначай, пытаясь тайком бросить взгляд. Лека улыбалась всем им своей белозубой улыбкой. Она знала, что сводит их с ума – девчонка в майке и без трусиков, что может быть соблазнительнее? Наконец она вставала на колени, стягивала через голову остатки одежды и сразу теряла половину своей таинственности. Обыкновенная голая девчонка, пусть даже красивая, на пляже, полном голых девчонок. Зрители отводили взгляды, насытившись ею сполна. И Лека шла купаться.
Единственным негармоничным местом на ее теле был рубец – небольшое белесоватое пятно с рваными краями над левой грудью. Узловатая его поверхность едва приподнималась над кожей – не было в нем уродливости, но Лека чувствовала, что таинственная недосказанность этого зажившего шрама притягивает взгляды не хуже любого магнита.