В конце концов я придумал, что делать. Нашел толстый шнурок, вдел его в маленькое колечко на конце рукоятки и повесил нож на шею. Сперва было неудобно, нож ерзал на груди и щекотал кожу. Но скоро я привык к этому. И даже забыл о том, что на груди у меня болтается кинжал. Как у Маугли.
Так я и выпорхнул к моей девушке. В джинсах, в свежей рубахе навыпуск и в кинжале. Я был готов к труду и обороне.
Сперва мы действительно выпили по чашечке кофе. А потом отправились развлекаться.
В этот день в Парке творилось что-то ужасное. Никогда еще я не видел столько народа. Очереди стометровыми змеиными хвостами тянулись к каждому аттракциону, даже самому захудалому. Народ млел от жары, литрами глотал ледяную колу, исходил потом. И все равно люди прибывали и прибывали в Парк Чудес. Люди летели в Парк Чудес, как комары на ультразвуковую приманку. Прилетали и не знали, что могут обжечься о раскаленную проволоку ловушки и упасть в поддон, специально приготовленный для трупов комаров.
Я думаю, что El Diablo уже позвал их. Он собирал побольше жертв, чтобы утолить свой неуемный голод. Но они этого не знали. Еще не знали. Они просто летели на неслышимый зов.
И я тоже не знал. Сейчас я не замечал людей, они перестали существовать для меня. Для меня существовал только один человек - Лурдес.
Может быть, надо было сделать по-другому: удрать с ней из Парка, из разопревшего от зноя человечьего стада, поехать на море, или в горы, или хотя бы ко мне домой. И наслаждаться друг другом вне вороньего грая толпы подростков. Но она заявила, что должна посмотреть Парк. Что она никогда не была здесь и ей здесь безумно нравится. Что я должен показать ей как можно больше и она хочет покататься вон на тех плотах, слететь под водопад брызг вон с того вулкана, обязательно выкрутить себе кишки на Большом Змее и обогнать всех к чертовой матери на Стампиде.
– Только не на Стампиде, - сказал я. - Милая Лурдес, я сделаю для тебя все что угодно, но на Стампиду я не пойду. Я не люблю, когда сто тысяч детей одновременно орут мне в ухо, у меня барабанные перепонки не из легированной стали. Пойдем лучше на El Diablo, - сказал я, - это тоже горки, но не такие дурные, и там есть шахта, и там всякие эффекты, и немножко страшно, но в целом очень романтично. Тебе понравится, я буду держать тебя за руку.
– Хорошо, - сказала Лурдес. - Не пойдем на Стампиду, пойдем на Эль Дьябло. Но только потом. Мы оставим Эль Дьябло на сладкое. А сперва прокатимся на всем остальном.
Нам нужно было уходить отсюда. Но Эль Дьябло уже цепко держал нас в своих объятиях. Он приглашал нас в свой комфортабельный ад. Ад развлечений и удовольствий. И мы остались.