«Дети солнца» увидели «изображение» крылатого ящера на стене пещеры (помнится, Кеюлькан упоминал именно об изображении).
Что из того, что Маук мертва? От этого она кажется еще более грозной, загадочной.
Постепенно сложилась целая легенда о том, что это чудовище преследовало «детей солнца» и вот, наконец, загнав в котловину, заперло, заточило здесь навеки.
Так возник странный культ Маук.
Впрочем, удивительно ли, что люди каменного века поклонялись скелету? Удивительно ли, что ископаемый ящер стал символом той непонятной стихии, перед которой таким беспомощным чувствовал себя первобытный человек?
Раскачивающиеся столбы дыма от жертвенных костров придавали иллюзию жизни существу, погибшему миллионы лет назад. Казалось, что Птица Маук изгибает шею, нависает все ниже. Вот-вот сорвется со стены, ринется на людей, распластав огромные перепончатые крылья…
Да, эта гипотеза выглядела как будто бы логичной и правдоподобной.
Длинные тени упали от скал, слились, окутала котловину мраком.
На небе высыпали звезды. Кеюлькан не появлялся. Не догадалась ли Хытындо, не заперла ли Кеюлькана? Но внук шаманки был не из тех, кто позволяет запирать себя.
Петр Арианович нервно поежился. Не терпелось проникнуть в капище Маук, чтобы проверить правильность своей догадки.
Он не услышал шагов Кеюлькана, который подошел своей бесшумной, скользящей поступью и, только приблизясь вплотную, вполголоса окликнул географа.
Внук шаманки держал себя очень странно: исподлобья посматривал на Петра Ариановича, то и дело вздыхал. Когда же географ встал, юноша тронул его за локоть и сказал просительно: «Не ходи! Сегодня не ходи! Лучше завтра пойдем!»
Но Петр Арианович был поглощен предстоящей встречей с Маук, радовался, что наконец-то сможет одним ударом разрубить этот узел, и не обратил внимания на волнение Кеюлькана.
Озираясь, они покинули стойбище и углубились в лес.
Петр Арианович шагал враскачку, тяжело опираясь на копье. Нужно было спешить, чтобы успеть обернуться за ночь.
Вдруг раздался быстрый хруст веток, потом подавленный тихий вздох.
Сердце у Петра Ариановича упало. Неужели это «незримый конвой», соглядатаи Хытындо?
Но северные выходы из котловины почти не охранялись. Кроме того, в последние годы контроль над Ветлугиным ослабел — «дети солнца» убедились, что хромому человеку не уйти далеко. Его, тем более в горах, нетрудно догнать, вернуть.
— Заяц проснулся. Потревожили зайца, — успокоительно сказал Кеюлькан, не останавливаясь.
Лес оборвался за спиной. Идти стало труднее: уже не мягкий мох был под ногами, а голые острые камни, осыпающийся галечник.