— Командир батальона?
— Да, герр…
— Сейчас ваш батальон отправляется к озеру Чапр, — сказал офицер, и Штумпф почувствовал, как отлегло у него от сердца. — Сколько человек у вас?
— Сто восемьдесят три.
— На семь машин, — прикинул эсэсовец. — Как-нибудь уместятся… Эй, Франц! — сказал он шоферу. — Разворачивайся и подводи прямо к дверям…
Началось что-то страшное и дикое — такое, после чего даже Штумпфу было стыдно смотреть в глаза своим солдатам. Первая машина почти влезла задними колесами на крыльцо, эсэсовцы образовали нечто вроде живого коридора. Людей, которым даже ничего не объяснили, пинками и руганью погнали из барака. Штрафников спасало только то обстоятельство, что они были пьяны. Словно скот, они кинулись в распахнутые двери, но там их подхватывали эсэсовцы, и оставалось только бросаться в черную дыру грузовика…
— …Двенадцать… четырнадцать… семнадцать… Шевелись!.. Девятнадцать… двадцать три… Хватит, — командовал старший. — Франц, выезжай на дорогу!.. Губер, подводи свою машину!..
Скоро все грузовики были битком набиты людьми, и тогда Штумпфа спросили:
— Здесь только сто восемьдесят один человек. Где еще двое?
— Не могу ответить точно, герр…
— А кто же может?
— Из барака никто не выходил, кроме…
— Найти! — приказали ему.
Перерыли весь барак, облазали весь двор, ряды проволочных заграждений — не нашли. Так и поехали без двух. А когда уже выехали на простор тундры, обер-лейтенант Штумпф увидел в окошечко, что какая-то машина все время идет позади колонны. Не отстает и не догоняет. Он присмотрелся и узнал в этой машине автоцистерну со спиртом.
«Не допили», — подумал он о тех двух, что пропали, и ему стало вдруг весело…
Вот уже десять минут над душой стоит фельдфебель Лон-гшайер — друг «пропавшего без вести» Войцеховского.
— Герр обер-лейтенант, — скулит он, — герр…
Штумпф, прильнув к окулярам стереотрубы, молчит. Сильные окуляры приближают к нему линию русской обороны, выпирающую на этом участке фронта в расположение немецких войск. Кажется, все спокойно: не заметно никакого передвижения, в чистом морозном воздухе тихо тают белые дымки землянок.
— Герр обер-лейтенант, а герр обер…
Штумпф, по-прежнему молча, разворачивает стереотрубу на все сто восемьдесят градусов, смотрит теперь в сторону озера Чапр. Там настороженно чернеют рыльца пулеметов, выставленные на страх «дикого» батальона, и офицер печально вздыхает: «Ну хорошо, они… А я-то при чем?..»
— Что вам, фельдфебель? — раздраженно спрашивает он.
— Эти сволочи, герр обер-лейтенант, играют в карты…
— Так что?
— Они играют на меня.