— То есть как это на вас? — не понимает Штумпф.
— Проигравший должен меня убить. Я слышал, как они договаривались…
— Ну, а что я могу поделать, фельдфебель?
— Им выдали оружие, герр обер-лейтенант, и, поверьте мне, они это сделают.
— Я не сомневаюсь.
— Но я не могу, герр обер-лейтенант. Я, наконец, уйду из этого «дикого» батальона!
— Куда? — усмехнулся Штумпф. — Там русские, а там… сами видите. Зарядите как следует парабеллум и постарайтесь спустить курок на полсекунды раньше, чем это сделает проигравший. Больше я вам ничего не могу посоветовать.
— Хорошо, — зловеще соглашается Лонгшайер, выбираясь из окопа. — Я постараюсь спустить курок раньше, чем кто-нибудь из них успеет проиграть!..
Он отбегает несколько метров, и в этот момент где-то вдалеке рождается тонкий заунывный звук. Постепенно он усиливается, разрастаясь в грозный рев. Штумпф привычно вбирает голову в плечи, земля тяжко вздрагивает под ним. И когда он поднимает голову, то видит, что на том месте, где только что стоял Лонгшайер, дымится глубокая воронка, и — ничего больше.
«Кто-то уже проиграл», — насмешливо думает обер-лейтенант, но воздух снова разрывается полетами снарядов, земля твердыми комьями рушится в окоп, стучит по каске. В полузасыпанном блиндаже, как отголосок другого мира, названивает телефон. Штумпф подползает, берет трубку.
— Что там у вас случилось? — спрашивают из соседнего батальона.
— Все было спокойно, и вдруг…
Грохот, треск балок, противный шорох оползающей земли.
— …И вдруг русские открыли огонь, — говорит Штумпф. — Если это артиллерийская подготовка, то мне…
Снова взрыв — совсем рядом.
— …То мне не понятно, к чему она…
Еще взрыв, еще, еще!
— …К чему она сведется. Я только что сейчас осматривал их позиции, но… Алло, алло!.. У, черт, перебили!..
Так началась обработка огнем переднего края немецкой обороны. До наступления советских войск оставались считанные дни, и высокий суровый человек в полушубке и генеральской папахе, следя за взрывами снарядов, сказал как бы про себя:
— Вот отсюда, от озера Чапр, мы направим наш главный удар и, соединившись с матросскими десантами, вместе пойдем на Петсамо!..
»Лесная гвардия»
Дремучий лес, затянутый утренними туманами, неожиданно огласился выкриками:
— Кончай работу!..
— Кто сказал?..
— Эвэрсти Юсси Пеккала!..
— Сдавай топоры!..
— Почему?..
— Эй, Вяйне, хватит!..
— Идем в Вуоярви!..
— Получать оружие!..
— Зачем?..
— Снова война!..
— На этот раз наша!..
— Дожили наконец!..
— Хуррра!..
«Лесные гвардейцы» выходили из леса, строились в ровную колонну. Вскинув на плечи топоры и опоясавшись гибкими пилами, они дали первый шаг разбитыми сапогами. Вянрикки Таммилехто встал впереди строя. Если бы его увидела сейчас та маленькая Хелли, что подарила когда-то шелковую подвязку… «О-о, — сказала бы она, — мой Раутио большой человек!» И это в конце концов ничего не значит, что люди, шагающие за ним, голодны, плохо одеты, покрыты фурункулами и грязью. Все равно, хорошо идти впереди них.