Бехтеев с первых же дней заметил, что в Париже не все чисто. Проницательный ум обнаружил такую свару и вражду сановников, что.., куда там России! В России-то — еще рай! Конти звал Бехтеева к себе, запрещая являться к министрам. А министр Рулье требовал забыть Конти и предстать только пред его ясные очи.
Бехтеев разрешил вопрос чисто по-русски:
— А ну их!.. Пущай сами за мной приедут…
Этот вывод начинающего дипломата оказался самым правильным. Французы решили, что Бехтеев, столь упорно не вылезающий из своего дома, наверняка очень большая шишка. И вот к нему с поклонами явился сам всемогущий Терсье и долго махал перед Бехтеевым своей шляпой. Терсье сообщил, что мсье Бехтеева давно уже ждут в Компьене, куда на летнее время, спасаясь от жары, удалился двор короля…
Поехали.
Министр Рулье показался Бехтееву разумным и деловым человеком. Но бумаги от Воронцова, присланные для вручения ему, он держал над пламенем свечей, смотрел их долго на свет, словно выискивал потаенные водяные знаки. Потом Рулье спросил:
— Чья эта подпись? Воронцова? Разве не Бестужев, а Воронцов состоит у вас при иностранных делах?..
Бехтеев поговорил с минуту и — ахнул: Рулье ничего не знал о первой посылке Дугласа в Петербург. Секретная дипломатия Людовика XV сама резала крылья своим же министрам. Встал вопрос о представлении Бехтеева королю «при утирании рук его величества». И в кабинете Рулье повторилась знакомая история, какая была уже с Дугласом в кабинете Воронцова…
— Каков же ваш чин? — осведомился Рулье.
Бехтеев сознался: чин — так себе, надворного советника.
— А сие означает по табели седьмое место в ряду сановном.
Рулье был явно огорчен:
— Ладно. Мы представим вас королю как русского принца. Как звучит слово «принц» по-русски? Князь? Итак, вы — князь…
Бехтеев не соглашался быть самозванцем.
— Тогда, — решил изобретательный Рулье, — вы предстанете перед его королевским величеством как русский генерал!
— Зачем мне чужая посуда, коли своя имеется?..
Сошлись на том, что Бехтеев увидит Людовика XV как «простой русский дворянин». Ни титула, ни чина договорились не упоминать.
Россия не имела в Париже посольства, — не было, следовательно, у Бехтеева ни свиты, ни кареты. В наемном экипаже, несколько заробев, Федор Дмитриевич прибыл ко дворцу, где к моменту «утирания рук» короля было полным-полно блестящих карет дипломатов. Обер-камергер Флери показал место, где следует встать русскому амбассадору.
Бехтеев послушно встал. Всем послам подали кофе. Бехтеев тоже принял чашку. Пил стоя, прислонясь к стене, — никто не сидел. Кофе ему не понравился: жиденько подают французы (экономят, видать). Знакомых не было. Поболтать и душу отвести не с кем. Приткнулся русский учитель к стеночке и помалкивал. Речь в уме готовил, которую он королю скажет.