Старик сел за стол, и Джудит поспешила налить ему молока. Обычно в таких случаях молоко оставалось нетронутым, но отец требовал, чтобы перед ним всегда была полная кружка. Если бы Джудит нарушила ритуал, то подверглась бы наказанию. В гневе Джедеди и сегодня мог разложить дочь на столе, задрав ей юбку, чтобы было удобнее, и отхлестать ремнем по ляжкам. Ниже он никогда не бил – синяки на икрах заметили бы соседи. Джудит знала, что порку следовало переносить стоически: отец не выносил хныканья. Однако себя старик тоже не щадил. Нередко можно было видеть, как во дворе он, обнаженный до пояса, наносит себе удары веником из колючих веток.
– Он здесь? – сухо поинтересовался Джедеди. – Ты привезла его, несмотря на то что я тебе сказал?
– Отец, – вздохнула женщина, – у меня не было выбора. Робин не собачонка, которую можно выкинуть на дороге.
– Что ты говоришь? А ведь дорога была неблизкой! Ты могла потерять его в магазине, в торговом центре: послать за конфетами и побыстрее уехать. Я бы так и поступил.
– Но кругом полиция. Разве можно так поступать?
– Значит, все-таки взяла мальчишку! Решила положить гнилое яблоко в одну корзину со здоровыми? Он чужой, не тобой воспитан. Ты отлично знаешь, откуда он явился. Я наблюдал за ним весь вечер – у него плохая аура. Если позволить ему общаться с детьми, он их развратит. Ночью будет залезать к ним в кровати со своими ласками. Его на это натаскали, и теперь он не успокоится. Ты этого добиваешься?
Джудит отвернулась, ее щеки пылали. Она терпеть не могла, когда отец затрагивал подобные темы.
– И потом, – не унимался Джедеди, – он уже не ребенок. Посмотри на его глаза. Бывалый субъект. Пойми, его осквернили, и здесь ничего не исправить. Мальчишку нужно изолировать, отделить от здоровых членов семьи.
– Как изолировать? – пролепетала Джудит.
– Очень просто. Нельзя допустить, чтобы он продолжал общаться с братьями и тем более с сестрой. Он их всех испортит, как больное животное, если его пустить в загон к здоровым. Я запрещаю ему собирать ягоды вместе с детьми. Мне самому придется им заняться, понаблюдать. Посмотрю, можно ли его очистить. Построю для него загон – там он и будет жить. И никаких контактов. Ни с ребятишками, ни с тобой – ты слишком слаба. Женщинам не дано устоять перед происками дьявола. Посажу-ка я его на карантин! Неплохая мысль. Через сорок дней приму окончательное решение.
«Совсем как с Бруксом…» – пронеслось в голове у Джудит, но она постаралась заглушить внутренний голос. Джедеди просто обожал карантины и цифру сорок[6]