Из двух карабинов он уложил двух солдат. Прыжок с крыльца, и траппер скрылся за домом, где быстро перезарядил оружие. Когда из-за угла правления выскочили японцы, двоих сразу не стало — шлеп первый, шлеп второй!
— С кем связались… мозгляки, — сказал траппер.
С разбегу перемахнув через изгородь, он вжался между картофельными грядками. Два точных движения — и он дослал в стволы свежие патроны.
— Вы запомните, как умеют стрелять господа офицеры русской стрелковой гвардии! — в бешенстве произнес Исполатов.
Еще два выстрела — еще два поражения.
Попадания были снайперские — наповал!
Кто угодил под пулю — не жилец на белом свете.
А траппер ведь даже и не прицеливался.
Он бил из карабинов, как из пистолетов.
Вражеских солдат поубавилось. Укрывшись за изгородью, они ждали, когда он появится из густой картофельной ботвы.
«А встать надо…» Траппер поднялся в могучем прыжке, словно мотнулась хищная кошка, японцы дали по нему «пачкой», и что-то с хрустом рвануло в плече. Исполатов на ходу выпалил из карабинов, отбежал за плетень и, присев на корточки, еще раз продернул затворы. Тронув себя за плечо, он поднял к лицу ладонь — кровь, кровушка, кровища…
Залп! Не стало еще двух самураев.
— Жаль, — сказал он, измазавшись в крови. — Жаль, что задело. Теперь надо уходить, пока ноги целы…
Исполатов перепрыгнул через плетень и сразу оказался на тропе, которая огибала крутой обрыв в гаванскую низину. Раскинув руки, держащие два карабина, траппер бросился вниз, увлекая в своем падении вороха листьев и ломая под собой трескучие стебли боярышника… Он был спасен!
В вечерней полутьме, застилавшей сопки, Исполатов снова появился в Раковой бухте, где его заждалась Наталья. Он швырнул ей под ноги трофейные карабины, опустился на траву:
Вот этого я и хотел… посидеть у твоих ног. Ты со мною никогда и ничего не бойся. Мы проживем очень долго. И, пожалуйста, не пугайся — я ранен. Не всегда же везет даже таким, — как я…
На лбу Ямагато еще долго после войны будет красоваться зеленовато-синий след «штемпеля», запечатленного ударом приклада… Когда лейтенант пришел в чувство, стрельба на окраине Петропавловска уже затихла.
Возле окон канцелярии рядком укладывали убитых.
— Сколько их там? — спросил Ямагато.
Губницкий произвел несложный подсчет:
— Восемь, включая и часового у крыльца.
Ямагато погладил себя по обритой голове.
— Моя месть будет ужасна, — пообещал он.
— Да где вы теперь его поймаете? — ответил Губницкий. — Камчатка велика, а он, словно зверь, знает каждую нору…
Но тут заявился Неякин и сказал, что Исполатова следует искать в бухте Раковой, среди прокаженных.