Ничуть не бывало. Эллман поджал губы, осмысливая информацию, потом сказал:
— Вы правы: нам лучше где-нибудь поговорить. Они спустились в бар, и Эллман пошел за кофе. Если новость об убийстве отца и была для него неприятной, то к моменту возвращения он полностью оправился.
— Ну а теперь расскажите мне все по порядку, — деловым тоном сказал Эллман.
Флавия не видела причин скрывать от него правду, поэтому достаточно полно ознакомила его с картиной преступления, после чего задала обычные вопросы.
— Ваш отец интересовался живописью?
— Нет.
— Имя Мюллер вам что-нибудь говорит?
— Нет.
— А Гартунг?
— Нет.
— Руксель?
— Это довольно распространенная фамилия, — неуверенно сказал Эллман.
— Постарайтесь вспомнить.
— Расскажите мне о нем подробнее.
— Жан Руксель — бизнесмен, политик, возраст — семьдесят с небольшим, — скупо охарактеризовала француза Флавия.
— Француз?
— Да.
— Мне кажется, я слышал его имя в новостях.
— Ему вручена большая европейская награда, и об этом много говорили.
— Ну точно, — сказал Эллман, — так и есть. — Он подумал с минуту. — Да, верно, — сказал он наконец.
— Что именно?
— Я действительно слышал его имя в новостях, — словно извиняясь, ответил Эллман. — Больше мне нечего добавить.
— И это все? Он не был связан с вашим отцом?
— Насколько я знаю, нет. Вряд ли Руксель стал бы иметь дело с таким человеком, как мой отец. Я и сам практически не общался с ним, за исключением тех случаев, когда возникали финансовые проблемы.
— Например, когда запаздывало ваше ежемесячное жалованье? — В голосе Флавии против воли проскользнули осуждающие нотки.
Он поднял на нее взгляд.
— Я вижу, вы успели пообщаться с мадам Руве.
Она кивнула.
— Да, когда отец задерживал ежемесячное жалованье, если вам так нравится это называть. Мадам Руве, случайно, не сообщила вам о роде моих занятий?
— Нет.
— Тогда, полагаю, она выдала вам то же, что и всегда: бездельник, никчемный человек. Ну, если вы предпочитаете так думать…
— Оставьте. Чем вы занимаетесь?
— Я работаю в благотворительном фонде, который оказывает помощь африканским странам, главным образом франкоязычному населению. В Африке много проблем. Последние две недели я работал в Республике Чад. Там началась эпидемия.
— О-о.
— А вы, наверное, думали, что я ездил на сафари. На мое так называемое жалованье содержится приют для голодающих детей — от голода у многих из них наблюдается задержка умственного развития. Если детей не удается вылечить на месте, мы забираем их в Швейцарию и устраиваем в специализированные клиники. Конечно, это капля в море, и деньги, которые я получаю от отца — получал, — всего лишь молекула в этом море. Теперь и того не будет: полагаю, отец написал завещание в пользу экономки.