Розвита разложила свое платье на кровати, чтобы можно было расправить все его складки, посмотреть, как пришиты рукава, насколько хорошо подогнан корсаж, и подумать, не следует ли подтянуть потуже пряжку позолоченного пояса.
Айсуда ходила по комнате, небрежно отвечая на мечтательные замечания и вопросы Розвиты. У одной стены стоял деревянный, обитый кожей сундук с вещами девушек, и вынутые из него мелочи были разбросаны повсюду — на кровати, на полке, на крышке сундука. Возле лампы стояла шкатулка с драгоценностями Розвиты. Айсуда лениво запускала в нее руку и вытаскивала одну вещицу за другой. Она не испытывала особого интереса к украшениям.
— Как ты думаешь, может, надеть желтые камни? — спросила Розвита. — Они хорошо подойдут к золотому шитью пояса, а?
Айсуда поднесла янтарное ожерелье поближе к свету и медленно пропустила его сквозь пальцы.
— Очень хорошо подойдут. Но давай я посмотрю, что там у тебя еще есть. Ты мне никогда и половины этого не показывала. — Девушка с любопытством перебирала драгоценности, как вдруг в глубине увидела блеснувшую эмаль, а потом выудила с самого дна шкатулки крупную фибулу — брошь старинного фасона, — несомкнутое кольцо с поперечной булавкой-язычком. У кольца были широкие расплющенные концы с замысловатым орнаментом: филигранный узор золотом по эмалевой поверхности — извивающиеся тела сказочных животных, которые с первого взгляда показались ей переплетенными растениями, но, вглядевшись попристальнее, она поняла, что это скорее всего все же змеи. На ромбовидной головке серебряного язычка-булавки был выгравирован и покрыт эмалью стилизованный цветок; заостренный конец булавки выступал за пределы кольца на длину мизинца Айсуды, а само кольцо было величиной с ее ладонь. Девушка, вынимая фибулу на свет, начала было говорить: «Я никогда не видела ее…» — но вдруг замолчала, и это заставило Розвиту поднять глаза. Она быстро встала, подошла, сунула руку в шкатулку и бросила фибулу снова на дно, так, чтобы ее не было видно.
— О, эту не надо! — сказала Розвита, поморщившись. — Она слишком тяжелая и такая старомодная. Положи все обратно, мне понадобится только желтое ожерелье и гребни для волос. — Она решительно захлопнула крышку шкатулки, взяла Айсуду за руку и подвела к кровати, на которой лежало приготовленное платье: — Смотри, тут на вышивке распустилось несколько стежков, ты бы не подобрала их? Ты лучшая вышивальщица, чем я.
Айсуда со спокойным лицом умело стала делать то, о чем ее попросили, время от времени бросая взгляды на шкатулку, в которой лежала фибула. Когда пришел час заутрени, она сделала последний стежок, оторвала нитку, отложила работу в сторону и объявила, что уходит, так как хочет присутствовать на службе. Розвита, раздевавшаяся в этот момент, чтобы лечь поспать, не стала ее отговаривать — сама она, конечно, присоединяться к Айсуде не собиралась.